– Штирлиц! Пол-лимона!
– Тогда пойди, скажи им, что магазин охраняется ШРУ.
– Есть!
Айсман поправил повязку на глазу и подошел к рэкетирам.
– Привет, негодяи. Агентство ШРУ. Что здесь творится?
– А тебе какое дело? – грубо отозвался бандит с густыми черными усами. – Вали отсюда, козел, пока не огорчили.
– Хм… – Айсман задумчиво вытащил из-за пазухи мотоциклетную цепь. – Кажется, я сказал тебе даже больше, чем ты того стоишь.
– Сейчас ты у меня договоришься, козел! Я тебе второй глаз выбью, – пообещал бандит и угрожающе двинулся в сторону Айсмана. Через секунду бандит уже лежал на асфальте, обливаясь кровью и выплевывая свои прокуренные зубы.
Айсман профессионально завертел цепью над головой и бросился на остальных негодяев, направо-налево раздавая болезненные удары. «Моя школа», – с гордостью подумал Штирлиц, любуясь на старого друга из машины.
Все это время Штирлиц старался определить главного зачинщика, чтобы проучить, как следует попинав ногами. По своему опыту, Штирлиц знал, что после этого остальные разбегутся сами. Но остальные почему-то не разбегались. Наверное, главного зачинщика среди них не было.
Айсман запыхался, но уложил почти всех. Тут из подъехавшего фургончика выпрыгнули еще четверо затянутых в кожу бандитов, в руках которых оказались полыхающие огнем обрезы.
Штирлиц, терпеливо наблюдавший за побоищем, выхватил пистолет и выстрелил первым, уложив одного из нападавших. Айсман тоже достал маузер, подаренный ему Штирлицем, и вступил с бандитами в озлобленную перестрелку.
Шестнадцать поверженных рэкетиров Айсман сложил возле входа в магазин и уже направился к директору водочного магазина, чтобы получить заработанные деньги, как какой-то шум заставил его насторожиться. Из-за угла выскочил здоровяк кавказской национальности на вонючем мопеде. Усатое лицо со сломанным носом злобно скалило белые зубы.
– Стой, где стоишь, пока стоишь! – с густым кавказским акцентом крикнул кавказец и подрулил к Айсману. – Ты кто такой? Отвечай быстро, тогда, может быть, немножко жив останешься!
Айсману этот вопрос явно не понравился. Он хотел дать обидчику по голове, но вместо этого получил по голове сам. Здоровяк набросился на Айсмана и начал пинать его ногами. Штирлиц в машине оторопел.
«Ничего себе! – подумал он. – Какой-то урод мочит моего Айсмана!»
И Штирлиц вылез из машины.
– Эй! – крикнул он кавказцу. – Ты кто такой, чтобы на агентов ШРУ наезжать?
– Я – Гиви Гмертошвили из группировки «Бородатого»! – отозвался тот, не переставая колошматить Айсмана. Айсман выронил маузер и закрыл лицо руками.
– А я – Штирлиц из группировки полковника Исаева, – сообщил Штирлиц и прицелился в кавказца из пистолета.
Услышав имя противника, Гиви перестал бить Айсмана, схватил его маузер и, оседлав мопед, спешно уехал. Штирлиц пару раз выстрелил ему вслед, но пистолет оказался не заряжен.
Охающий от боли, Айсман поднялся и, хромая, подошел к Штирлицу.
– Эта сволочь отняла у меня твой маузер, – простонал Айсман. – А ведь тебе его подарил сам Феликс Эдмундович! Это же исторический маузер! Почему ты его подарил мне, а не сдал в музей?
– Не паникуй, – спокойно сказал русский разведчик. – Я тебе еще один маузер подарю.
– А надпись?
– Выгравируем!
Подъехавшая милиция начала грузить преступников в «воронок». Благодарный директор магазина отсчитал Штирлицу деньги.
– Эту сволочь, этого Гиви, я повешу на тридцать втором телеграфном столбе от Казанского вокзала! – решил Айсман. – Штирлиц, если мы сейчас за ним погонимся, может поймаем?
– Ну его на фиг! Сам придет, когда жрать станет нечего, – ответил Штирлиц и устремился в кооперативный туалет под названием «Розочка». Айсман задумчиво посмотрел ему вслед.
– Поехали домой, в ШРУ, – раздраженно бросил Штирлиц, вернувшись из туалета. – Называют туалет «Розочкой», а пахнет, я извиняюсь, дерьмом!
– Ну, – рассудительно молвил Айсман. – Это же не цветочный магазин, люди туда, я извиняюсь, по-большому ходят, а не розы нюхать.
– Вот и я говорю, назывались бы тогда просто «Сортир». Или «Говномолотилка», на худой конец.
– Надо было им это предложение в жалобную книгу вписать, – всхрапнул Айсман.
«Ниссан» выехал на проспект и на всех парах помчался к частному агентству ШРУ. Штирлиц снова лежал на заднем сидении, смотря в потолок машины. Ему не нравилось, что бандиты так распоясались в его родном городе. Кстати, и морда кавказского негодяя показалась ему чрезвычайно знакомой.
Штирлиц напрягся и стал копаться в своем прошлом.
Воспоминания Штирлица перенесут нас на несколько лет назад, отчего текст истории будет еще более запутанным, зато потом все станет окончательно понятным.

Глава 3
Моральное опустошение

Плохо быть больным, старым и никому не нужным. Хорошо быть здоровым, богатым и всеми уважаемым. Кто спорит?
Штирлиц поднялся с потертого кресла и встал на колени, чтобы заглянуть под диван. Где-то должна была оставаться бутылка водки, на полстакана должно хватить. Штирлиц пошарил рукой под диваном, но кроме пыли и прошлогодних окаменевших носков ничего не нашел.
«Да, ситуация, – подумал отставной разведчик. – И что теперь прикажете делать? На паперть идти или на панели лежать?»
Кряхтя, Штирлиц поднялся и, покачиваясь, прошел на кухню. Чистой посуды оставалось все меньше и меньше, так что приходилось есть постоянно из грязных тарелок. Он открыл холодильник и зачарованно уставился в его зловонную пустоту. Последняя банка тушенки, которую он специально оставил к празднику 7 Ноября, стояла пустой и старательно облизанной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30