На юте ледокола приплясывали от холода матросы, один из них даже был в белом фартуке корабельного кока. Всем хотелось стать свидетелями первого выхода в море могучего ракетоносца, да и вообще матросы рады всему, что способно хоть как-то нарушить монотонное течение их службы.В другое время такой эскорт вызвал бы раздражение Рамиуса – фарватер здесь был широким и глубина не вызывала опасений, – но не сегодня. Лёд – дело серьёзное. Да и всё остальное было не менее важным для капитана.– Ну вот, товарищ командир, мы снова выходим в море во имя защиты нашей родины! – Капитан второго ранга Иван Юрьевич Путин высунул голову из люка и, как всегда, без разрешения поднялся на мостик с неловкостью сухопутного моряка. На крошечном ходовом мостике, где стояли командир, штурман и безмолвный вперёдсмотрящий, и без того было тесно. Путин занимал должность замполита – заместителя командира корабля по политической части. Все, что он делал, совершалось во славу Родины, Отечества – эти слова были для русских святыми, как и имя Ленина, которого волей Коммунистической партии просто обожествляли.– Ты прав, Иван Юрьевич. – Голос Рамиуса звучал приветливо, никак не отражая его истинных чувств. – Одно удовольствие провести пару недель в море, особенно после дока. Место настоящего моряка в море, а не на суше, где его постоянно теребят бюрократы. Да и эти работяги в грязных сапогах изрядно надоели, снуют повсюду. Ну, и согреемся наконец.– Вы считаете, что сейчас холодно? – недоуменно спросил Путин.Уже в который раз Рамиус подумал, что Путин истинный замполит. Его нарочито громкий голос и самоуверенная манера держаться никому ни на минуту не позволяют забыть, кто он такой. Идеальный политрук, но человек в высшей степени не безопасный.– Я слишком долго плаваю на подводных лодках, мой друг, так что привык к умеренной температуре и надёжной палубе под ногами. – Путин не заметил скрытого намёка на свою слабость – его перевели на подводные лодки после того, как выяснилось, что хроническая морская болезнь не позволяет ему служить на эсминцах. А может быть, ещё и потому, что замполит не страдал клаустрофобией, боязнью замкнутого пространства, невыносимой для многих внутри подводных лодок.– Подумать только, Марк Александрович, сейчас в Горьком розы цветут!– Что вы имеете в виду, товарищ замполит? – спросил Рамиус, не отрываясь от бинокля. Был полдень, но солнце едва поднялось из-за горизонта на юго-востоке, отбрасывая оранжевые косые лучи и пурпурные тени на отвесные скалистые берега вдоль залива.– Морозные розы, разумеется, – громко рассмеялся Путин. – В такой день у детей и женщин расцветает румянец во всю щеку, пар от дыхания, а водка особенно хороша! Вот бы сейчас туда!Этому подонку надо в Интуристе работать, подумал Рамиус, только вот Горький закрыт для иностранцев. Сам он бывал там дважды. Горький показался ему обычным советским городом – ветхие дома, грязные улицы, серые, плохо одетые люди. Как и в большинстве советских городов, зима там – лучшее время года. Под снегом не видно грязи. Рамиус, полулитовец по национальности, вынес куда более приятные воспоминания о месте, где вырос, прибрежном селении с рядами чистеньких построек – наследии ганзейских времён.Находиться на борту советского военного корабля – больше того, командовать им – было в высшей степени необычно для нерусского. Однако отец Марка, Александр Рамиус, был видным партийным деятелем, правоверным коммунистом и служил Сталину верой и правдой. Когда Советский Союз в 1940 году оккупировал Литву, Рамиус-старший активно участвовал в арестах недовольных, священников, владельцев фабрик и магазинов, а также всех тех, кто оказались неугодными новому режиму. Арестованных вывезли неизвестно куда, и теперь даже Москва могла всего лишь гадать о постигшей их судьбе. Когда год спустя на страну напали немцы, Александр пошёл на фронт, стал комиссаром, отличился в боях под Ленинградом. В 1944 году он вернулся на родную землю с передовыми частями Одиннадцатой Гвардейской армии и начал беспощадно карать всех тех, кто сотрудничали с немцами или кого в этом подозревали. Отец Марка был просоветски настроенным человеком, и Марк испытывал за него глубокий стыд. Здоровье матери было подорвано длительной блокадой Ленинграда, и она умерла при родах. Мальчика растила бабушка, мать отца, жившая в Литве, в то время как сам отец важно расхаживал по Центральному комитету партии в Вильнюсе в расчёте на повышение и перевод в Москву. В конце концов это свершилось. Он был уже кандидатом в члены Политбюро, когда скоропостижно умер от сердечного приступа.Но с именем отца у Марка было связано не только чувство стыда. Видное положение родителя позволило ему достичь нынешнего собственного высокого положения. И сейчас Марк намерен был осуществить свой план, считая, что возмездие окажется достаточным, чтобы упокоить души тысяч соотечественников, погибших ещё до его рождения.– Там, куда мы идём, Иван Юрьевич, ещё холоднее.Путин похлопал капитана по плечу. Интересно, его расположение ко мне притворное или искреннее? – подумал капитан. Пожалуй, это все же не игра. Будучи честным человеком, Рамиус не мог отказать этому низкорослому крикливому типу во всех человеческих чувствах.– Скажите, товарищ командир, почему, выходя в море, вы всегда с такой радостью покидаете родные берега?По лицу Рамиуса, скрытому биноклем, скользнула улыбка.– У моряка, Иван Юрьевич, одна родина, зато две жены. Вам этого не понять. Вот и сейчас я отправляюсь к своей второй жене, холодной и бессердечной, которой принадлежит моя душа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197