Областной центр — это не просто город, это культурная столица края! А потому проучить его всё-таки решили, но не сильно. Пару рёбер, нос сломать можно… И хватит с деревенщины.— И это… Ребята, без ваших фирменных блюд, — многозначительно заметил Шнуропет, заметив хобот противогаза, торчащий из кармана Путейкина.Пока братки шептались, плотоядно поглядывая на Демьяна, во двор ввалилось четверо человек в форме десантников, в тельниках и голубых беретах. В честь Дня Воздушно-десантных войск и полного отсутствия в ближайшем окружении туалета в культурной столице, сия группа виновников торжества собиралась оросить стены злополучного двора, а тут, на тебе: братва!Демонстративно не обращая внимания на всяких там Мастаков и Простаков, десантники у мусорных бачков деловито сделали своё дело, ради которого они сюда пришли.Первым не выдержал такой наглости Адидас-Шнуропет и громко объявил о том, что воспитанные люди культурной столицы по помойкам не шарят и не гадят.— А тем, кто мешает конкретным пацанам на стрелках о делах почирикать, — добавил жару Саня Биттнер, — тому можно и лейки поотрывать.Вызов тут же был принят.— Десантура! — заорал хрипло самый длинный голубой берет. — Покажем гражданским хамам, как Родину любить! Мочи их! ВДВ! Гвардейцы! Вперёд!Береты, на ходу застёгивая ширинки, нестройной цепью пошли на братков.— Братки! — в тон беретам возопил, выскакивая вперёд, Петя Шнуропет. — Поучим десантуру мягкой посадке на задницу! Покажем им, где-с раки зимуют! Нам в общак — все ништяк! Адидас, Простак, Мастак!— И Пятак, — задорно крикнул Демьян, занимая место на левом фланге.— Ого! А ты тоже конкретный пацан! — хлопнул его по плечу Адидас и тут же, крутанувшись, въехал наотмашь первому берету по усатой физиономии.Демьян окончательно почувствовал себя как дома. Разрезающие воздух кулаки, мелькающая перед лицом обувь, мат-перемат… И не надо тут думать ни о чём. Вот свои, а вот — чужие. Хорошо жить на белом свете! Кто понимает, конечно…Битва между тем разразилась нешуточная. Десантники были тренированы на совесть и крепко помнили, чему их учили в ВДВ. Троих братков они могли бы и забить, но вот подкрепление в виде почти профессионала в искусстве мордобоя Дёмы Круглова все их преимущество свело на нет.Через десять минут вздохов, охов и пыльной возни стало очевидным очевидное: нашла коса на камень.— Эх, туалета поблизости нет, — раздался озабоченный голос Мастака-Битгнера, отбивающегося от голубого беретчика, не уступающего ему ни габаритами, ни умением драться. — Уконтропупю его, а в чувство привести негде будет.— Макнёшь его в мусорный бачок, — деловито отозвался Путейкин, едва успевая уворачиваться от атак невысокого, но зверски подвижного противника.— А лучше, в канализацию… — посоветовал Шнуропет, изящно и сильно блокируя правую ногу своего противника, у которого на груди зло поблёскивал орден «За боевые заслуги», — такой вот облом от тёти Доры!Демьяну достался десантник с ещё большим количеством наград, тот самый длинный, что подал команду: «Вперёд!» Длинный уже и так изрядно помотал Пятаку нервы, оказавшись инструктором по рукопашному бою. Он очень профессионально «киякал» Крик, издаваемый каратистами при ударе.

при каждом ударе и пару раз едва не достал Демьяна то кулаком, то ногой. Будь инструктор потрезвей, свой заносчивый «пятачок», наверное, пришлось бы впервые в жизни чистить самому Пятаку.Длинный достал-таки Демьяна, проведя быстрый удар ногой в плечо. Пятак, крякнув от боли, мгновенно вышел на дистанцию и припечатал десантника некаратэшным, по-боксерски классическим, левым хуком в челюсть. Десантник совсем уж пьяно закачался, но Демьян не стал добивать противника, давая тому время, чтобы придти в себя.— Нокдаун! — провозгласил Пятак, выжидая, пока длинный примет боевую стойку. — А сейчас будет нокаут… Сдаёшься?— Обломись, парень! Десант не сдаётся! — жёстко и зло сказал длинный.— Ладно, — вздохнул Пятак, который вспомнил своего покойного деда, у которого тоже были медали за разные боевые заслуги. — Пусть будет нокаут.Но послать длинного в нокаут он не успел.— Милиция! Всем оставаться на местах! Двор окружён! Сопротивление бесполезно! — гулким эхом отозвался усиленный мегафоном самодовольный голос картавого капитана.За дракой ни береты, ни братки не заметили, как двор оказался заперт отрядом, человек в тридцать.Отряд был вызван местной бабулей и состоял из курсантов областной школы милиции, призванных защищать мирных граждан от отдыхающих в свой праздничный день ВДВ-ешников.Командовал отрядом начальник кафедры идеологического воспитания школы подполковник Свистовский. Свистовский слыл натурой тонкой. Особенно он прославился ещё лейтенантом, когда при задержании пьяницы, убившего выстрелом в голову свою соседку, написал в протоколе, в графе «глаза»: «Пылающие страстью, чёрные и выразительвые. С оттенком отчаянья и мольбы. Одного не хватает».Будущие блюстители порядка, сознавая своё численное, но отнюдь не умственное, превосходство, ухмыляясь, стояли в два ряда у выхода со двора, привычно поигрывая своими резиновыми «демократизаторами».Курсанты были не только одинаково стрижены, но и одинаково сообразительны. На лифте курсанты поднимались только вчетвером, потому что на лифте висела табличка, гласящая о том, что он рассчитан на четырех человек. А на одного всегда предпочитали нападать втроём.Дерущиеся остановились, переглянулись друг с другом, и вдруг рванули на самоуверенных мусоров, прорубать себе дорогу к горячо любимой и одинаково дорогой им всем свободе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54