Крысюк сначала было захотел выхватить ствол и ксиву и заорать «Всем лежать, милиция!», но тут же передумал, ибо пистолета и удостоверения у него с собой не было, а вмешательство в процесс грозило обернуться участием в поисках преступника по горячим следам и переносом пьянки на неопределенно долгий срок.Пока младший лейтенант размышлял над превратностями судьбы, стрелявший бросил пистолет с израсходованным магазином на пол и удрал. ТТ тут же подобрал хозяйственный Синяк, решивший, что добру пропадать негоже.Обсудив происшедшее по дороге к обменнику, стражи порядка сошлись во мнении, что сделка «двести „зеленых“ за шесть маслят Маслята — патроны (жарг.)

» сделала бы им честь даже в пригороде Тель-Авива. Впечатление от гешефта немного испортило известие о подсунутых фальшивках, но и пятьдесят долларов за несколько патронов были неплохой суммой. Достаточной для того, чтобы в условленное время постучать в заветную дверь черного хода общежития «Розовой пролетарки» и на вопрос «Кто там-м-м?» призывно позвенеть разномастной посудой с разнообразным содержимым...Вечер удался на славу.Девчонки, в каждой из которых было не меньше центнера, быстро соорудили стол, а Кривоножкин, Синяк и Крысюк проставились по полной программе, поразив собравшихся обилием марок напитков и общим литражом.После седьмого тоста, выпитого за нового министра внутренних дел, дебелая заместительница коменданта исполнила стриптиз на столе, потрясая мощными телесами и, в особенности, животом, так что непредвзятому глазу могло показаться, что замкоменданта находится на последнем месяце беременности.Потом Синяк громко орал в окно на патрульных из РУВД напротив, обзывал их разными нехорошими словами и заткнулся лишь тогда, когда пэпээсники пообещали выстрелить в него из автомата.Затем Крысюк, памятуя о нескольких годах, не без пользы проведенных им в музыкальной школе, схватил гитару и с надрывом кричал песни собственного сочинения, где не было рифмы, но было большое чувство...Следующим актом веселья стал поход в бассейн на первом этаже здания, где не оказалось воды, но зато можно было всласть побегать по пыльному кафельному дну водохранилища. Там Кривоножкин окончательно раздел назначенную на этот вечер «любимой женой» пассию и погнал ее по бортику, молодецки вскрикивая и размахивая брюками Синяка.В финале все опять собрались в комнате замкоменданта, бодро высосали остатки спиртного и завалились там, где стояли.Через несколько минут одна дама сказала:— Фу, ну и жара!— Щас, это самое, поправим! — пришел на помощь Крысюк, поднял валявшуюся рядом с ним на полу трехкилограммовую гантель и швырнул в окно.Раздался звон, но все остались довольны, ибо вставать, чтобы открыть форточку, было влом.— Ах, как хорошо! — по-кошачьи потянулась замкоменданта и положила голову на плечо Крысюку. — Как посвежело! ......Наутро гантель обнаружили торчащей в кинескопе телевизора.А в туалете — разрубленный надвое унитаз, и валяющихся рядом топор и совершенно голого Синяка, в анусе которого торчал разряженный ТТ... * * * Грохнула входная дверь кабачка и под его гостеприимные своды ступил спасающийся от ливня округлый человечек с сумкой через плечо, при первом же взгляде на очкастую физиономию которого истинный национал-патриот должен был испытывать одно-единственное чувство — желание со всего размаха дать по нагло улыбающейся семитско-армянской харе обрезком двухдюймовой доски.— Ба! — заорал Ортопед и выскочил из-за стола. — Юрик!Вошедший близоруко огляделся, увидел приближающегося к нему верзилу и был заключен в крепкие объятия обрадованного братана.— Какими судьбами? — возопил Михаил и потащил вновь прибывшего к столу. — Пацаны, знакомьтесь... Юра Нерсесов.— Тот самый? — привстал Клюгенштейн поднял брови и протянул руку. — Аркадий...— Рюмашку? — предложил хлебосольный Комбижирик.— Не откажусь, — один из наиболее известных российских журналистов уселся на свободный стул. — Что пьете?— А всё, — Армагеддонец обвел дланью стол. — Может, блин, водочки для сугреву?— Неплохо бы, — Нерсесов покрутил коротко постриженной головой и повесил сумку на спинку стула.— «Синопскую», «Охту», «Петр Великий» или «Менделеев»? — осведомился подскочивший сомелье, памятуя о пристрастиях гостей и приняв журналиста за одного из членов братанского коллектива.— М-м-м... — задумался Юрик. — Пожалуй, «Менделеев». Всё-таки имя...— Закусывай, — Тулип подвинул поближе к Нерсесову блюдо с мясным ассорти и хрустальную салатницу с оливье.Хорошо воспитанный журналист-патриот, снискавший всенародную славу на ниве борьбы с сионизмом и псевдодемократией, поднял первый тост за здоровье всех присутствовавших и удачу во всех их начинаниях, и зажевал кусочек буженины.— Над чем сейчас работаешь? — поинтересовался Ортопед, собиравший вырезки из газет со статьями Нерсесова и многократно цитировавший автора в своих речах, посвященных решению мировых проблем.— Гасим городской суд, — с достоинством ответил Юрик и взял пластик бастурмы. — В «Новом Петербурге»...— Давно пора, — одобрил Армагеддонец, дважды побывавший под следствием и даже один раз дошедший до суда, где сфабрикованное против него уголовное дело развалилось по причине исчезновения «потерпевших», оказавшихся, к тому же, близкими родственниками возбудившего дело следователя. — А в чем, блин, суть загашивания?— В том, что народные заседатели оказались липовыми.— Это как? — не понял Ортопед.— А так, — Нерсесов навалил на чистую тарелку солидную порцию оливье и схватил ложку. — Народные заседатели избираются ЗАКСом и там же утверждаются.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38