— Пахнет дымом!Видбьёрн почуял запах еще раньше. Он тут же прекратил всякое движение, чтобы не выдать себя в последний миг. Где-то впереди залаяла собака. Затем Косматый почувствовал, что катится вниз по склону. Скрипнуло дерево. Звякнул металл. Собачий лай раздался совсем рядом. Снова заскрипело дерево, потом взвизгнули петли, и Косматого обдало жаром.«Дом», — подумал он.Халогаландцы сразу загалдели, перебивая друг друга. Но чей-то властный голос приказал им заткнуться.— Кого это вы приволокли?— На перевале нашли. Лавиной его присыпало. Он не из наших, Оттар, и не прост — сразу видать. Глянь, какой у него меч!Тот, кого называли Оттаром, что-то буркнул себе под нос. Затем зашелестел вытягиваемый из ножен клинок.— Ого! — Судя по голосу, Оттар был удивлен. — Гляньте-ка на этот узор! Миклагард Миклагард — Константинополь.

! Да, не простого человека послали нам боги. Надо бы поспрошать его — что он делал в нашей земле. Или он уже помер?— Да нет вроде. Без сознания он, но замерзнуть не успел, кажется.— А ну, тащите его к очагу! Развяжите и разденьте… Да осторожнее! Кто его знает… Как разденете — подвесьте к балке. Посмотрим, что он нам скажет.Видбьёрна подхватили и поволокли. Жар очага ударил ему в лицо. Сильные руки ворочали безвольное тело Косматого, снимая веревки. Холодный собачий нос вдруг ткнулся в его щеку. Пес фыркнул. Терпкий собачий дух наполнил ноздри Видбьёрна. Он едва не чихнул, но сдержался, чувствуя, как его освобождают от меховой куртки. Чья-то рука ухватилась за серебряное ожерелье на шее Косматого. Дернула. Сейчас!Он быстро открыл глаза. Человек, пытавшийся избавить Видбьёрна от ожерелья, замер от неожиданности, забыв о ноже, который он держал в левой руке. Косматый схватил его за бороду, ударил коленом в ребра и рванул в сторону. Халогаландец заорал и обрушился прямо в пылающий очаг. Нож выпал из его пальцев. Видбьёрн тут же подхватил оружие и вскочил, чтобы оказаться лицом к лицу с полудюжиной противников. Конечно, он мог просто перерезать себе горло, и враги остались бы ни с чем. Но в Священном Писании сказано, что самоубийство — тягчайший грех. Поэтому Косматый взревел и ринулся вперед. Ближайший из халогаландцев даже не успел поднять топор, когда нож Видбьёрна вспорол ему горло от уха до уха…— Брать живым!!! — проорал кто-то, а затем все смешалось… Глава 5О месте для мести (продолжение) …Клену тинга кольчуг Еще один кеннинг воина. Тинг — народное собрание, вече скандинавов. «Тинг кольчуг» — битва. «Клен тинга кольчуг» — воин, вождь.

Даю я напиток,Исполненный силыИ славы великой… Из «Старшей Эдды»
«Медведь», недовольно звеня такелажем, взобрался на очередную волну. Савинов стоял возле мачты, прислонившись к ней плечом, и всем телом ощущал вибрации корпуса лодьи и мощную, мерную тягу ветра, увлекавшего вперед корабль. Как это оказывается здорово — стоять вот так на палубе, дышать морским соленым воздухом, слушать гул, с которым ветер наполняет парус, и смотреть вперед, на странно близкий горизонт, оттененный сизо-серыми тучами! Пожалуй, не хуже, чем сидеть в кабине самолета. И чудятся впереди, за гранью окоема, таинственные берега и чудеса неведомых земель, только и ждущие, чтобы кто-нибудь открыл их и явил миру. Романтика! Сашка усмехнулся своим мыслям. Романтика — смешное слово, особенно когда ты уже далеко не ребенок. Когда знаешь, что впереди кроме чудес — кровь и смерть. Когда тебя ждут дома и ты не имеешь права не возвратиться! Насколько же было легче тогда, на ТОЙ войне. Легче потому, что некуда было возвращаться… И все-таки здорово! Здорово стоять у мачты и глядеть в глаза неведомому будущему, зная, что рядом друзья, что оружие не подведет и что есть Любовь в твоей жизни. Любовь, ради которой ты просто обязан вернуться! Интересно, здесь кто-нибудь читал «Одиссею» или хотя бы слышал о ней?А ветер все так же звенел в снастях, с шелестом теребя кожаные чехлы, наброшенные на пороки. Савинов законно гордился своим нововведением. Установить на лодью метательные машины! И ведь спорили с ним до хрипоты. Лодейные мастера, здешние кораблестроители, утверждали, что такой корабль на сильной волне перевернется, а если загрузить для равновесия груз вдоль киля — станет тихоходным и слишком глубоко сядет. Сашка отмахивался, но выяснилось, что, хоть мастера и лишены были математического аппарата для расчетов, чертежи знали лишь самые примитивные и больше надеялись на заветы отцов и интуицию, — суть проблемы чуяли верно. На спокойной озерной воде испытания вроде прошли удовлетворительно, но стоило подняться ветру… На озерах тоже случаются шторма… В общем, Савинов едва не утопил свою команду и не утонул сам. Героическими усилиями удалось привести «Медведя» к пристани, но к этому моменту вода уже плескалась поверх палубного настила. Лодья оказалась такой валкой, что спасло ее только чудо, а поворотные станки Сашкиной конструкции — слишком громоздкими и тяжелыми. Ни о какой стрельбе при хоть сколько-нибудь сильном волнении не было и речи. Пришлось заново корпеть над чертежами. Сколько свечей сожжено — страсть! А решение было простым. Палуба на лодье не является силовым элементом конструкции, как не является и водонепроницаемой. Следовательно — можно сделать в ней окна для станков, которые надо установить прямо на килевую балку, а станки изготовить легкие, чтобы вращались по принципу тележного колеса. И никаких шаровых опор, которые только утяжеляют конструкцию. А сами пороки, они же — как выяснилось — ромейские (греческие то есть) «скорпионы» «Скорпион» (карробаллиста, хайробаллиста) — легкая и компактная двухплечевая метательная машина, широко использовавшаяся в античные времена (первое применение — Первая Пуническая война) и средневековье, в том числе и в качестве корабельной артиллерии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17