На конспиративную квартиру для проведения фотографических работ прибыло только трое. Остальные «уцелевшие» по легенде ожидали в городе. На съемку ушло около получаса (в три аппарата), и еще пятнадцать минут на перегон информации в компьютер и копирование ее на диски. После этого все начали уходить, по очереди. Вот в квартире остался только один.— Я ничего не слышал и не видел, — рассказывал этот бедолага на разборе полетов. — Наклонился, чтобы достать из сумки куртку и все, дальше провал. Очнулся на полу, рядом никого нет, пощупал карман — диск на месте. Как и договаривались, встал, дождался, когда голова в норму придет и за дверь.— Он не стал, как мы предполагали, тебя в подъезде дожидаться, — пояснила Сима. — Спустился со своего балкона твой и подкрался осторожненько. В комнате камера стояла замаскированная, все было видно. Пошарил по карманам, взял дискету и к компу. Минутное дело. Он еще успел покопаться в чертежах, которые вы бросили. И в стенной шкаф заглянул, где пакеты с трупами «хозяина» и «секретарши» лежали. Хорошо хоть вскрывать не стал, мог бы быть конфуз. Гримеры, конечно, постарались на славу, но кто его знает…. Одним словом нервы у него в порядке.Рассказ остановил шеф. — Хватит болтовни. Рановато еще расслабляться. Масса дел осталось: облавы, прочесывания, похороны, наказание невиновных, награждение непричастных, утечки информации об этих событиях. Проколемся в любой мелочи — все насмарку. Учтите это. Продолжаем работать.— Вика вчера уехала, — грустно сообщила Сима Геннадию. Даже попрощаться не успели. Обидно.— Что делать, она ведь теперь покойница. Будет странно, если начнет бродить по городу и встречаться с людьми. Похороны уже назначены, все будет в лучшем виде: могилка, цветочки и все такое. Но тебе ходить не рекомендую, это лишнее.— Сама понимаю, не маленькая. Но все равно грустно. Подруга уехала, а всякие ревнивые болваны продолжают корчить из себя Отелло. — Геннадий молча пожал плечами. — Ну и дурак!События того памятного дня изрядно взбудоражили город. Слухи ходили самые причудливые. Да и без слухов хватало пищи для дебатов. По официальной версии все налетчики были перехвачены. Большей частью, правда, мертвыми. Последний был убит уже в Челябинске. В газетах просили население оказать помощь в расследовании. На всех трех квартирах, которыми пользовались «боевики», шли следственные мероприятия. Там обнаружили тела «хозяев», оружие, боеприпасы и другие интересные вещи. Писали о «мусульманском следе». — Теперь они друг другу не поверят, — с удовлетворением констатировал майор. — Китайцы будут думать, что всю эту петрушку устроили люди Халифата, а те, в свою очередь, возомнят, что дело провернули китайские агенты, в провокационных целях имитировав их фирменный стиль. И каждый, соответственно, постарается форсировать все разработки по антигравитаторам. Да и сотрудничество спецслужб у них на убыль пойдет. Мелочь, а приятно. Теперь главное их не насторожить. Пусть этот Акрамыч живет, как жил. Выждем годик, другой, а потом прихватим на чем-нибудь не относящемся к данному делу. Но это все лирика. А вот что мне с вами, голуби мои, делать?— А что с нами делать? — поинтересовался Геннадий.— Как что? Наказывать будем! Сами рассудите. В город проникает боевая группа врага, устраивает наглый налет на секретный объект, похищает сверхсекретные чертежи. Я уже не говорю об убийстве нескольких человек. Куда, спрашивается, местная контрразведка смотрела? Думаете, что вам за это орден дадут? Нет! Сегодня в город прибыла специальная комиссия из Столицы, будет расследование этого безобразного инцидента, оргвыводы, как водится. Придется отвечать по всей строгости.— А почему только нам? — с ехидной улыбкой спросила Сима. — Ведь это вы у нас командир: не обеспечили, не доглядели, не уберегли…. Командир отвечает за все, так сказать. Вот вы и отвечайте!— И я отвечу, а куда деваться? Но и вам достанется на орехи. Завтра будет приказ о вашем отстранении от дела — отправитесь под домашний арест. А там и трибунала недолго ждать останется.— Спасибо на добром слове, гражданин начальник, — сказал Геннадий. — Разрешите идти?— Разрешаю!Первый в этом году снег падал крупными, липкими хлопьями. Он пытался залепить ветровое стекло и отброшенный колесами шумно бился в днище машины. Геннадий подъехал к своему дому, припарковался и, шлепая по мокрому снегу, направился к подъезду. Войдя в квартиру, он стряхнул с одежды тающие снежинки. — Вот и все, кончился Миасский этап моей жизни. Теперь зашлют куда подальше, чтобы глаза тут не мозолил. Плевать, жить и работать и в других местах можно. Барахла много не накопил, в пару чемоданов вместится. Вот только… — Геннадий озабоченно посмотрел в угол, где у него была оборудована мастерская. — Да, это все в чемодан не положишь. Тяжеловато. Ладно, договорюсь с Вадимом и пока оставлю оборудование и инструменты у него. Устроюсь на новом месте — перевезу, ничего страшного. — Он прошел на кухню и поставил чайник на газовую плиту. — Ничего страшного, говоришь? Осел! Ведь Симу тоже переведут, мы с ней можем больше никогда не встретиться! Ни-ког-да! Черт, что делать-то? — Геннадий с большим трудом подавил желание немедленно броситься к двери. Вместо этого полез в холодильник за народным антидепрессантом и налил себе в стакан грамм сто. Намахнул, закусив простым хлебом. — А нужен ли я ей? Вот вопрос. — Геннадий снова наполнил стакан и с болью спросил уже вслух. — Серафима, ведьма чертова, я тебе нужен?— А если и нужен, то что? — раздался за спиной знакомый голос.Геннадий мгновенно повернулся и обалдел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53