О войне мало что напоминало. Разве что старые «зэсэушки», развернутые на площадках бастионов и обложенные для верности мешками с песком, а сверху прикрытые маскировочными сетями. Около них иногда появлялись часовые, должно быть, солнце, двигаясь по небу, заставляло их менять позиции — в теньке спать приятнее. БРДМ, стоявшая у штаба с расчехленным пулеметом, тоже пристроилась в тени, чтоб не греть броню. Если там и был экипаж, то скорее всего он пребывал в дремоте.Бойцов встречал седой дед с подполковничьими звездами — начальник штаба 2-й армии тененте-коронел Барбозу с парой солдат. Последние, после того как прибывшие вылезли сами и выгрузили свое имущество, вытянули из вертолета еще несколько мешков и ящиков, которые летели в довесок.Васку Луищ, Барбозу и Болт перекинулись несколькими словами, после чего Болт скомандовал: «В колонну по одному, за мной, бегом — марш!», и все дружненько пробежались по двору, нырнув в какую-то малоприметную дверь вдалеке от парадного входа.Там оказалось что-то вроде пустой казармы, где стояло два десятка коек советского образца, без белья, но с тюфяками и подушками. Помещение было прохладное, без окон, но с вентиляцией. Сырости и плесени не чуялось, комары не пищали.— Так, — объявил Болт. — Пока посидите здесь. Снаряжение неснимать, оружие держать при себе. Можно поваляться, но лучше не засыпая. Агафон — дежурный по взводу, Луза — дневальный. Туалет и умывальник — вон там. Воду из умывальника не пить! Амебная дизентерия — как минимум. На толчок задницей не садиться — сифон почти наверняка. Сухпаи не жрать! Вскроете — испортятся на жаре в момент. А они на двое суток, между прочим. Там пригодятся. На деле.Насчет того, чтоб отсюда не гулять, предупреждать не буду. Небось видели, как здесь орлы службу несут? Сюда полк можно ввести — они не увидят. Не расслабляйтесь, нам не с такими, как они, воевать, а кое с кем покруче. Все, пошли, Вася!Они с Луишем и Барбозу удалились, Агафон с Лузой принялись службу править, а остальные прилегли на коечки. Почти сразу же после ухода начальства со двора долетел гул взлетевшего вертолета.— Да-а, — вздохнул Богдан. — Улетел зема! У Тарана, как, наверно, и у всех прочих, возникло одно, и довольно паршивое, чувство; Чувство черной зависти к Лапе, который, ежели его не собьют, благополучно дотарахтит до столичной авиабазы, насобирает гнилых бананов с ананасами, заправит все это в перегонный куб и будет на досуге гнать мацапуру, разливая ее в бутылки, присланные братьями-славянами из-за линии фронта. А после отправит ее с каким-нибудь контрабандистом. Или даже сам свезет куда-нибудь на нейтральную территорию… Кроме того, этот самый Лапа может в один прекрасный день, когда, допустим, алмейдовцы начнут драпать из столицы или когда ему попросту здешняя служба надоест, заправить свою керосинку до отказа и, отмахав пару часов лопастями, перелететь в тот самый приличный аэропорт мирной соседней страны. А там потребовать хохляцкого консула или, если такового нет, то российского.Глядишь, и выпишут литер на Родину.У Тарана, увы, своей вертушки нет. Если и линять, то только ногами.Карта только у Болта, места незнакомые до жути. Здешняя змея, черная мамба, как объяснил Никита Ветров, не хуже очковой кобры кусается. «Коля любит „Мамбу“, Оля любит „Мамбу“, Толя любит „Мамбу“! И Сережа тоже!» — яйца бы оторвать за эту рекламку! Небось «джикей» какой-нибудь сочинял.Нет, сделанного не воротишь, надо топать дальше, куда поведут. Таран растянулся на койке и опять подремал маленько. БОЕВАЯ ЗАДАЧА От сна пришлось оторваться примерно через час. Потому что появился Болт, должно быть, утрясавший с местными кое-какие оргвопросы. Один вопрос он точно утряс: принесли пожрать. Вместе с Болтом пришли два местных кашевара в белых беретах и передниках, которые по контрасту с мордами цвета гуталина смотрелись прямо-таки белоснежными. Они притащили два термоса. Один был с кашей, подозрительно напоминавшей мамалыгу, в которую повара прямо на глазах публики вывалили четыре здоровенных банки китайской тушенки — приснопамятной «Великой стены». Банки Болт лично проконтролировал на предмет вздутия, лично вскрыл, а потом для верности еще и понюхал. Вместо хлеба принесли по пачке несладкого печенья — типа крекеров. Во втором термосе оказался черный кофе с сахаром — поди-ка, все дары здешних сельхозугодий! — и очень даже неплохой.Конечно, сердца малость постукивали, но народ был крепкий, инфаркт не грозил.Все, что не выпили сразу, разлили во фляжки — про запас. Потом дверь отворилась, и всем показалось, будто вошла сама по себе здоровенная гроздь бананов. Оказалось, что эту самую гроздь, пыхтя, притащил некий маломерный негритенок-солдатик, должно быть, никогда не видевший такого количества белых людей сразу. Положив гроздь на стол, он еще некоторое время таращился на белых.Дескать, неужели вы все это сожрете? У нас такую раскладку на роту дают…Потом один из рослых поваров дал ему подзатыльник, и недомерок со свистом покинул помещение, а кашевары следом за ним степенно унесли термосы.Поскольку основная масса завтракала еще в «Боингах» и «Илах», то слопала все, что дали. Бананов, при ближайшем рассмотрении, оказалось всего по три штуки на рыло. Так что не так уж и обожрались. Повара вернулись с кипятком, и народ в индивидуальном порядке ополоснул свои кружки-ложки-плошки. Болт, конечно, не преминул заметить, что оттого, насколько чисто будет вымыта посуда, будет зависеть успех работы.Непосредственно после этого он, дождавшись, когда повара унесут кипяток, вновь усадил всех за стол и объявил, разостлав на столе карту:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151