Огромные бастионы в форме параллелепипеда, крутые стены, узкие бойницы – все дышало мощью и скрытой угрозой. Внутри крепости находилась старинная православная церковь, блистающая всеми своими луковичными куполами.
– Как в кино, – прокомментировала Вера, по-птичьи вертевшая головой. – Но слишком грязно. И камни обваливаются. Вот у них – другое дело, правда, Жень?
Бондарь взглянул на чужую крепость за рекой и пожал плечами:
– Кино как раз у эстонцев, а здесь – неприукрашенная правда.
Вера наморщила нос:
– Грязная она, твоя неприукрашенная правда. А у эстонцев все чистенько, красивенько…
– Еще скажи: культурненько, – хмыкнул Бондарь.
– А что? И культурненько тоже. Что в этом плохого?
– Не замок, а декорации для туристического бизнеса. Кукольный театр. Лично я бы в такой крепости воевать не стал.
Вера снисходительно усмехнулась:
– А зачем теперь воевать?
– Чтобы в рабство не попасть к шибко чистеньким да культурненьким, – сказал Бондарь. – Чтобы взамен наших церквей ихние кирхи не понаставили. Чтобы наши кладбища под автобаны не закатали.
– Какое тебе дело до церквей и кладбищ? – удивилась Вера. – Разве ты верующий?
– Верующий. – Бондарь кивнул на трехцветный флаг, реющий над главной башней. – В Россию верующий.
– Глупо. У нас флаг бело-сине-красный. – Вера перевела взгляд за реку. – У них сине-черно-белый. Вот и вся разница.
– Неужели? А люди?
– Что – люди? В принципе, тоже одинаковые. Но по ту сторону границы все хорошо одетые, аккуратные…
– Чистенькие, красивенькие, культурненькие, – саркастически продолжил Бондарь.
– Вот именно, – с вызовом подтвердила Вера. – А наши вечно голодущие, пьянющие, злющие.
– Почему?
– Откуда мне знать почему?
– Потому что Русь веками вынуждена защищаться, вместо того, чтобы прихорашиваться да пудриться. Они модные портки производят, а мы – пушки и ракеты.
– У них на вооружение тоже времени и средств хватает, – заметила Вера. – Даже больше, чем у нас.
– Потому что они сообща действуют, – пояснил Бондарь, подбирая доходчивые фразы, словно разговаривал с несмышленышем, а не с прожженной стервой, прошедшей огонь, воду и медные трубы. – Пока Германия с Россией воюет, за океаном жвачкой чавкают, гамбургеры трескают, кока-колой отрыгивают. Потом Америка гонку вооружений затевает, а Европа колготки изобретает, мини-юбки да чупа-чупсы. Нам таких передышек никто не дает.
– Нашел о чем вспоминать! – скривилась Вера. – Все это в прошлом. Холодная война давно закончилась. Можно жить спокойно, ни о чем плохом не думая. «Мерседесы» клепать заместо ракет. Армию распустить. – Она снова бросила взгляд на замок за рекой. – Вон, взять хотя бы Эстонию. Ее же никто не трогает, хотя она маленькая и слабая. Это потому, что она не высовывается. Нам так тоже надо. По-умному.

Глава 8
Эстония – мать порядка

На российской границе процедура проверки виз, паспортов и вещей заняла около десяти минут. Проехав четыреста метров, путешественники предстали перед пограничниками Эстонии, оказавшимися куда более дотошными. Они посвятили чете Спицыных и их машине никак не менее получаса своего драгоценного времени. Багаж пары подвергся тщательнейшему рассмотрению на экране компьютера, причем супругов неоднократно просили показать тот или иной подозрительный предмет: бритву, термос, косметичку, пакет с бельем.
Бондарь мысленно хвалил себя за предусмотрительность, благодаря которой «Вальтер» покоился под вспоротой обшивкой заднего сиденья. И все же неуклюжая обстоятельность таможенно-пограничного контроля попортила ему немало крови. Белобрысый эстонец, завладевший паспортами гостей, битый час втолковывал им, что их туристическая виза выдана для однократного въезда в Эстонию и действительна в течение трех месяцев.
– Понял, понял, – кивал Бондарь, но белобрысый страж порядка не унимался.
Слушать его было тягостно. Словно магнитофонную ленту запустили на замедленной скорости. Человеческую речь с горем пополам воспроизводит, но ответные реплики воспринимает со скрипом.
– Куд-да вы нап-праф-фляет-тесь?
– Из Москвы в Пярну, – отвечал Бондарь.
– Из Москф-фы?
– Да.
– В Пя-а-арну?
– Да, да.
– А поч-чему черес-с Т-таллин? – подозрительно спрашивал пограничник.
– Старинный город. Посмотреть хочется.
– Это ест-ть стран-но. Пот-теря ф-фремени.
– Мы никуда не спешим, – поясняла Вера.
– Это т-тоже ест-тть стран-но, – медленно тянул пограничник, – ф-фсе сп-пешат, а вы – нет.
Из этого следовало, что сам он тоже не любил тратить время даром. Но здесь, в Эстонии, у времени был какой-то черепаший ход. Бондарь почувствовал себя увязшим в тягучей трясине, из которой не выбраться до скончания века. Особенно, когда на смену белобрысому пограничнику явился такой же белобрысый таможенник с водянистыми глазами.
– Имеет-те ли вы валют-ту?
– Две тысячи долларов, – отвечал Бондарь.
– На двоих?
– На двоих, на двоих, – нетерпеливо кивала Вера.
– Сумма свыше 4350 ам-мериканских доллароф-ф подлежит дек-кларированию.
– У нас в два раза меньше.
С таким же успехом можно было бы обращаться к говорящему попугаю. В ответ таможенник высказался в том смысле, что сумму свыше одиннадцати тысяч американских долларов необходимо не только задекларировать, но и сопроводить документальным подтверждением законности происхождения денег. На это ушло не меньше трех минут. Каждое слово эстонец умудрялся растягивать в два, а то и в три раза.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15