Беседа получилась продолжительной. Информация о разговоре со Стариковым до Деда дошла, и он был очень недоволен тем, что его люди уходят в бесконтрольное плавание. Для него основными вехами любой операции были подготовка, обеспечение и исполнение. В данной ситуации первые две практически выпадали. И предстоящая работа Викинга, по мнению Деда, находилась под угрозой срыва из-за абсолютно дилетантского подхода к делу. Как следствие — возможные неприятности у исполнителя, который явно ставился под удар.
За сутки аналитики отдела смогли подготовить большой объем дополнительной информации по Сьерра-Марино. Часть была общедоступной. Ее Вадим оставил для просмотра в дорогу. Закрытые данные пришлось изучать на месте. Викинг всегда знал, что в его работе самое тяжелое не сама операция, каких бы физических усилий она ни стоила, а именно подготовка к ней. Штудирование материалов, автоматическое запоминание необходимого выматывали иногда сильнее, чем решение практических задач. Но с этим ничего нельзя было поделать. Скрупулезная подготовка на девяносто процентов обеспечивала успех предстоящих действий. Времени было в обрез, поэтому пришлось серьезно потрудиться. Как у актеров вырабатывается профессиональная память, так необходимая для работы информация четко и быстро укладывалась в мозгах Викинга, чтобы в нужный момент ее можно было мгновенно выдернуть и явить на свет.
На прощание Олег Петрович, как всегда, напутствовал Вадима:
— Мне очень не нравится ситуация, в которой ты оказался. Работаешь в одиночку, но помни, что ты наш как был, так и остался. При необходимости помощь окажем. Мы не зря с тобой вместе столько сил потратили и вырастили из щенка настоящего волка, чтобы потом бросить на растерзание. Я тебя знаю — обязательно на рожон полезешь. И не пытайся строить скорбную физиономию. Все вы хоть и считаете себя профессионалами, как были балбесами и разгильдяями, так ими и остались. За вами если не проследишь, обязательно куда-нибудь вляпаетесь. Иди и смотри...
Вадим окончил за Деда:
— ...утонешь — домой не возвращайся!
Олег Петрович гневно замахал руками:
— Вот, точно, мои слова подтверждаются. Никакой серьезности и приличия нет даже в разговоре со старшими. А как оторвутся от соски, совсем неуправляемыми становятся. Все, шагай, чтобы мои глаза тебя не видели. Кстати, машина ждет. На похороны успеешь.
Вадим с благодарностью подумал, что Дед не только умеет ругаться, но заботится и помнит о каждом из них — птенцах гнезда Олегова.
К четырнадцати часам неприметная «пятерка» цвета мокрого асфальта стояла у ограды Востряковского кладбища. Кортеж из двух скорбных автобусов и трех легковых машин неспешно подкатил к воротам. Несколько человек вышли из стоящего микроавтобуса и подошли к подъехавшей колонне. Судя по номерам, на нем приехали сотрудники МИДа, коллеги Валерия. Процессия проследовала внутрь.
Вадим через несколько минут окольным путем приблизился к месту захоронения и встал поодаль, за густым кустарником, на котором между ярко-зеленых листьев с трудом проклевывались мелкие бутоны белых цветков. Малочисленная кучка людей следила за процессом погребения. Знакомых лиц, кроме Паши Панфилова, видно не было. Кто-то, в строгом костюме, произнес недолгую речь, и могильщики принялись за свою работу. Все выглядело буднично, за исключением, может быть, того, что гробы были закрыты и походили формой на ящики.
Вадим ничего не чувствовал: ни скорби, соответствующей моменту, ни горя. Ему просто не верилось, что сейчас уходят в землю близкие ему люди. Все, что должно было перегореть, — уже перегорело. Он не видел их мертвыми, поэтому и не мог до конца воспринять и самого факта похорон. Не дожидаясь окончания, Вадим тем же путем вышел из кладбища и сел в машину.
Самолет вылетал в двадцать тридцать, и ему нужно было собрать в дорогу вещи. Машину он отпустил. Решил добираться до аэропорта на такси. Соседка Галина Андреевна долго охала и ругала работу, которая не дает Вадиму как следует отдохнуть и совершенно не оставляет времени на личную жизнь. Он поведал ей, что произошла очень серьезная авария на буровой под Ноябрьском, и если срочно не наладить электронику, то произойдет бутование скважины, грозящее резким повышением давления в пласте, в результате чего нефть может опуститься на несколько километров ниже. Из-за этого все остальные скважины придется перебуривать или совсем закрывать месторождение.
После выслушивания этой ахинеи Галина Андреевна прониклась ответственностью и срочно собрала в дорогу объемистый пакет с едой. Краем глаза в зеркале Вадим заметил, как она тайком перекрестила его спину. Он не был ни атеистом, ни особо верующим, но было приятно, что кто-то чисто по-семейному провожает его.
Ровно в девятнадцать часов на желтой с шашечками «Волге» Беклемишев, или как он сейчас именовался — Веклищев, подкатил к аэровокзалу. Подхватив свой немудреный багаж, Вадим вошел через стеклянные двери в зал ожидания и сразу заметил Игоря Владимировича. Он стоял рядом со стойкой, над которой на табло горела надпись, соответствующая рейсу Вадима.
Посланник Старикова был один, и в голову Вадима закралась мысль, что начальствующий попутчик по каким-либо причинам не полетит. Однако у ног провожающего стоял весьма объемистый дорожный кейс, и он вряд ли предназначался для подарков в дорогу. Следовательно, представитель Генеральной прокуратуры уже прибыл и, вероятно, жаждет с ним встречи, чего нельзя сказать о товарище из Главного управления уголовного розыска в лице Вадима.
Игорь Владимирович радушно поздоровался.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20