– Я тоже извлекла уроки из своих ошибок.
– Твои действия говорят об обратном, – строго заметил Тир. Справедливый указал на черный обломок тюрьмы. – Ты не проявила должного уважения к решению Совета. Давайте не забывать, почему Хельму пришлось взять тебя под стражу. Ты угрожала свидетелю!
Тир показал на Маска, стоящего по другую сторону стола в десятке шагов от меня с Адоном. Как всегда, Повелитель Теней менял свои обличья одно за другим – но ни разу не оказывался целым, – однако он по-прежнему сжимал заговоренный меч принца Ганга.
На что богиня Магии ответила:
– Я с лихвой компенсировала Маску его потерю, если только он не захочет вернуть оружие принца Танга и попросить у меня другой дар.
Повелитель Воров окутал меч тенью и потряс головой, ибо он дорожил избавлением от Кезефа гораздо больше, чем потерянной конечностью.
Мистра продолжила:
– А на этом суде он не просто свидетель. Только благодаря его интриге Темпос выдвинул первоначальное обвинение. Повелитель Теней признался мне, что именно он во многом помешал мне с Келемваром, когда мы готовились к нашей защите.
Тир обратил незрячий взгляд на Маска:
– Это так?
Повелитель Теней пожал плечами и принял вид однокрылой птицы.
– Признание не всегда означает, что так оно и есть.
– На этом суде это именно так, – сообщил Тир. – Я не позволю лишать обвиняемых права на защиту.
– Не наказывай Маска из-за меня, – сказала Мистра. – Я считаю, что в долгу перед ним. Если бы не его вмешательство, я бы не поняла, насколько несправедливо поступаю со смертными Фаэруна.
Она специально выбрала слово «несправедливо», чтобы разжечь любопытство Тира, и он действительно сразу поинтересовался:
– О какой несправедливости идет речь?
– О деспотизме еще более тяжком, чем тот, который насадил Кайрик.
– Можно подумать, ты на такое способна! – Единственный воздел глаза к потолку.
– Тирания физическая ничто по сравнению с тиранией духовной. – Мистра обвела взглядом Детандера, Сильвануса и Чантию – всех тех, кто питал особо сильную любовь к свободе, даже больше, чем она того стоила. – Пытаясь отрезать от магии подлецов и агрессоров, я тем самым старалась изменить судьбу Фаэруна. Я не вправе этого делать, как не вправе и любой из присутствующих здесь богов.
– Выбор становится бессмысленным, если совершается под давлением, – согласился Огм Мудрый. – Смертные Фаэруна должны сами делать мир таким, каким они хотят видеть. Если мы не доверим им этот выбор, то судьба Фаэруна не будет представлять для них никакой ценности.
– Для них? – презрительно фыркнул Единственный. – Я не для того стал богом, чтобы позволить смертным править Фаэруном.
– Нет, ты стал богом, чтобы разрушить Фаэрун ради них, – Сьюн послала Единственному ослепительную улыбку и добавила медоточивым голосом: – Нам всем известно, какое уродство ты бы создал, дай тебе волю.
– У каждого свой взгляд на красоту. – Лицо Кайрика запылало, став одного цвета с шевелюрой Сьюн. Он видел, что богиня Магии с каждой секундой завоевывает все больше голосов, а в его планах по созданию нового порядка не было места для Мистры и Келемвара. Он повернулся к Блуднице и спросил: – Что ты хочешь сказать? Что дашь мне свободный доступ к магической материи?
Мистра спокойно восприняла его взгляд:
– Да… но не только тебе – и Талосу, и Темпосу, и Шаре тоже.
При этих словах Разрушитель хмыкнул и оторвал взгляд от золотых перил Тира, где выцарапывал какую-то гнусность.
– В обмен на что? На поддержку вердикта в твою пользу?
– Вовсе нет, Талос, – ответила Блудница. – Я уже открыла доступ к магии и тебе, с твоими лордами бурь, и Темпосу, с его магами войны, и богине Шаре, с ее темными последователями, и даже Кайрику, с его безумцами. Магическая материя останется доступной для всех, независимо от приговора Совета.
– Предполагая, что она останется в твоей власти, – напомнил Тир.
Мистра кивнула:
– Разумеется.
– Всего три года назад Совет вынес порицание богине за то, что она отрезала меня от магии! – сказал Единственный и не поморщился – верный признак сумасшествия, ведь все в зале помнили, что Мистра лишила его магии в попытке помешать Кайрику создать ту самую книгу, которой они теперь так боялись. – Слышали мы эти обещания и раньше!
Голос Шары окутал мои уши одеялом шепота:
– Было бы лучше, если бы мы позволили Мистре поступить так, как она желает. – Предвестница Ночи бросила взгляд на темную книгу среди других улик и добавила: – Я, например, поверю богине Магии на слово… если она присоединится ко мне и еще нескольким богам в нашем требовании к Тиру запретить чтение вслух «Кайринишада».
– Это неправильно! – разбушевался Справедливый. – У обвиняемого есть право на собственную защиту!
– А у нас есть право защищаться от его лжи! – возразил Повелитель Битв Темпос.
Пока тянулись эти разговоры, рядом с «Истинным жизнеописанием» появился клинышек тени. Я взглянул на купол, ожидая разглядеть какой-то источник света за полупрозрачным алебастром, но, разумеется. Зал Полярной звезды выше таких земных вещей, как солнце и луна. Я опустил взгляд и случайно посмотрел в сторону Маска, который был в два раза ниже великих богов. Он все время менял свой образ, становился то крепко сбитым фирболгом, то худощавым вербигом, но каждый раз одноруким. Эту самую руку, остающуюся неизменной, бог Воров протягивал к «Истинному жизнеописанию Кайрика»! Если кто-то из других богов тоже это заметил, то притворился, что слишком поглощен судебным заседанием. Что касается меня, то я тихонечко помалкивал, раздумывая, стоит ли позволить Повелителю Теней совершить задуманное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124