– заявил Тир.
Откуда-то из-за спин наступавших на меня богов донесся голос Кайрика:
– Вам нечего бояться правды.
– Ты не способен различить слово правды даже в собственных устах, червяк, – отрезал Талос.
– А разгневать Эо мы боимся меньше, чем разделить с Кайриком его безумие, – сказала Чантия. – Нам непонятно, каким образом это может послужить Равновесию.
– Неужели какая-то вещь существует только потому, что вы ее видите? – возразил Огм. – Равновесию служит верность кодексу справедливости, а то, что вы пытаетесь сотворить, служит только вам.
– Нам неинтересна твоя софистика, Переплетчик. Мы все давно решили. – Это сказал Темпос, и голос его прозвучал гораздо ближе, чем мне хотелось бы. – Прежде чем мы позволим смертному прочесть книгу Безумца, мы начнем новую Эпоху Бедствий.
– Это была бы никчемная трата времени и сил, – сказала Мистра.
Вокруг меня образовался мерцающий магический шар, вместе с ним я унесся под сводчатый купол, откуда взглянул в абсолютно темный зал. Мой распухший язык сразу ужался до обычных размеров. Я открыл «Истинное жизнеописание» с конца и начал перелистывать страницы в поисках начала лживого повествования.
– Пусть себе читает. – (Стоило Мистре произнести эти слова, как тьма внизу рассеялась, и я взглянул сверху вниз на головы богов. Это было не такое уж захватывающее зрелище, как вы, наверное, себе представляете, ибо они все уставились на меня, вытянув шеи, и многие взгляды грозили мне убийством. Я заметил, что мое сердце лежит нетронутым у ног Келемвара возле золотых перил.) Блудница продолжила: – Никакого вреда ни нам, ни Равновесию от этого не будет.
– Здесь ты не можешь дать гарантий. – Келемвар поднял руку и вынул из пустого пространства серебряный кривой меч. – Ты пообещала Тиру, что не будешь больше вмешиваться в защиту Кайрика.
Мистра подошла к нему и взяла за руку:
– Я не изменила своему слову, и ты должен мне довериться.
– Нет, уже не должен.
Келемвар стряхнул ее руку, занес над головой меч и увеличился в росте настолько, что уже мог достать до моего магического шара. Тир и все остальные аватары Хельма мгновенно сравнялись с ним ростом и двинулись на Келемвара, чтобы его остановить, а я потерял из виду свое сердце среди множества ног. Темпос, Повелитель Битв, вынул из ножен свой огромный меч. Талос сжимал в руках пучки молний, в пальцах Летандера засветилось золотое пламя, и все трое приготовились защищать Келемвара. Единственный, зажав в руках черные, пропитанные ядом кинжалы, начал приближаться к богам с тыла, когда я, наконец, открыл нужную страницу. Руки так сильно дрожали, что я едва мог различить рукописные строки, а в ушах стоял оглушительный шум, поэтому я вряд ли услышал бы какие-то слова, если бы начал читать.
Огм кинулся вперед, чтобы разнять воюющие стороны.
– Погодите! Мы не можем так поступить! – Переплетчик поднял руки, словно, в самом деле, полагал, что пара костлявых ручонок способна предотвратить готовую начаться бойню. – Война между нами разрушит Фаэрун!
– С дороги, старый дурак! – прогремел Темпос. Но Огм не подчинился, тогда Темпос ударил изо всех сил эфесом меча по голове Переплетчика, и тот растянулся на полу. Кайрик занес руку, чтобы швырнуть свой первый кинжал, а я понял, что в наступившей смуте мои слова ни за что не достигнут ушей Единственного. Я не мог позволить, чтобы мои усилия пропали зря.
– Постойте, безмозглые шакалы! – заорал я во весь голос, и моя дерзость настолько поразила богов, что я смог поднять книгу и завопить: – Это вовсе не «Кайринишад»!
В зале воцарилась бездонная тишина, боги на секунду замерли, и только пронзительный вопль Кайрика прервал молчание:
– Что?
Единственный взмахнул рукой, и в следующее мгновение магический шар Мистры оказался прошит черным кинжалом. Я уверен, что защита Тира, а вовсе не моя реакция помогла мне закрыть лицо «Истинным жизнеописанием». Пропитанное ядом острие пронзило насквозь кожаный переплет и остановилось на волосок от моей щеки, затем в животе у меня поднялась пустота и я полетел на пол.
Даже не заметив, как упал, я отвел взгляд от лезвия и начал читать:
«Хотя человек может попытаться вырвать из божественных дланей поводья своей судьбы, все равно он рождается по милости Природы и связан сотнями нитей с теми, кто его окружает. Таким образом боги удостоверяются, что смертные неотделимы от мира тяжкого труда и печали. Кайрик из Зентильской Твердыни не был исключением.
Он родился в самый жаркий месяц лета. Его мать, нищая певичка, не могла заработать своим голосом даже медяка…»
Кайрик заткнул себе уши:
– Нет!
Мощный крик отшвырнул меня к стене, в ушах зазвенели голоса тысячи призраков, а я все равно продолжал читать. По правде говоря, я не мог остановиться, даже если бы захотел: заклинание Мистры заставляло меня читать без остановки точно так же немилосердно, как в тот раз, когда я стоял в этом самом зале и зачитывал вслух дневник Ринды.
Я продолжал читать, описывая, как мальчишкой Кайрик был продан одному сембийскому торговцу и вырос в его доме в роскоши и как наш Темный Повелитель отплатил за доброту этому человеку предательством и убийством. Когда я дошел до того места, где описывалось, как Кайрика вернули в Зентильскую Твердыню в цепях раба. Единственный издал леденящий душу крик, и в его поднятой руке появились черные дротики.
– Лжец! – С этим криком он занес руку и метнул дротик, – Предатель!
Одна из аватар Хельма поставила перед моим лицом, как щит, свой боевой топор и приняла все дротики на плоскую сторону лезвия. Две другие аватары Великого Стража схватили Кайрика за руки, лишив его возможности двигаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124