Нечего тебе там делать. Та часть дома предназначена для больных людей, и беспокоить их нельзя.
– Но…
– Ты останешься в гостиной, как и было велено, или ноги твоей здесь не будет. Но пациентов наших ты больше не потревожишь.
Медсестра бросила детскую руку и остановилась, сурово глядя на девочку, словно стараясь заставить её лучше понять смысл сказанного, а затем отвернулась. Лицо Дилон раскраснелось, глаза сердито горели.
У противоположной стены какой-то мужчина в инвалидном кресле с интересом наблюдал за этой сценой, а когда Дилон уселась на диван напротив Эулы, он подкатил к ним.
Он тоже был прикован к коляске, но казался слишком молодым для дома престарелых. Джо подумал, что парню наверняка ещё нет тридцати, хотя и признавал, что не очень-то разбирается в человеческом возрасте. У молодого человека были дружелюбные голубые глаза и гладкая белая кожа; лицо его было худощавым, а вот тело расплылось от отсутствия движений. Жировой валик на животе под белой хлопчатобумажной рубахой напоминал мягкую белую трубу. Подкатив на своей коляске к Дилон и компании, он объехал вокруг диванов и кресел с показным пренебрежением к собравшимся. Поравнявшись с Мэй Роз, он в последний раз крутанулся в своем кресле, как любит делать молодежь на спортивных машинах, и остановился рядом с ней. Он с любопытством взглянул на Дилон, заговорщицки подмигнул Эуле, затем наклонился к Мэй, не сводя глаз с полосатой кошки у неё на коленях. Дульси настороженно посмотрела на вновь прибывшего.
– Это что у вас такое, госпожа Роз, горжетка? Кто-то подбросил вам на коленки траченный молью кусок меха?
Эула Вимс захихикала.
Подрумяненные щечки Мэй Роз загорелись ярче, она несколько раз нервно погладила кошку. Дульси не шелохнулась. Она лежала, вытянувшись на розовой шали, хладнокровно разглядывала молодого человека и совсем не была похожа на жертву прожорливых насекомых – её темные полоски блестели словно шёлк. Она не шевелилась, в её облике вроде ничто не изменилось, лишь глаза немного расширились, и только Джо заметил, как напряглось её тело, словно перед атакой.
Эула кокетливо захихикала и погладила Джо.
– Смотри, Тедди, у меня тоже есть старая меховушка. Тедди засмеялся:
– Или это один из тех мягких серых нательных комбинезонов, в которые, по вашим рассказам о ферме, вас зашивала мама?
Эула поддержала шутку девчачьим хохотком.
– Мэй, вы нянчитесь с этой кошкой, словно с младенцем, – сказал Тедди. – Или как с одной из ваших кукол.
– Отстань от меня, Тедди. Я бы не удивилась, если бы узнала, что это именно ты выжил отсюда Джейн Хаббл.
В глазах парня появилось изумление. У него была лучезарная милая улыбка; он смотрел на Мэй Роз так, словно ничего не мог поделать с её помраченным рассудком.
Однако наблюдавшая за их перепалкой Дилон неожиданно встрепенулась. Повинуясь какому-то внутреннему порыву, девочка бросила короткий внимательный взгляд на Мэй Роз потом на бледного молодого человека, затем снова потупилась.
– Всем известно, что Джейн Хаббл там, в больничном крыле, сказала Эула, ища взглядом поддержки у Тедди.
– Разумеется, она там, – мягко подхватил Тедди. – Нам позволяют навещать их, Мэй. Прикованным к кровати людям слишком тяжело переносить такие визиты, да и не стоит нам путаться под ногами у медсестер и сиделок. А Джейн, конечно, там. Где же ещё ей быть? Спросите Аделину. – Он слегка приобнял Мэй. – Я знаю, что вы скучаете по ней. Возможно, когда ей станет лучше, что-нибудь удастся устроить.
Дилон отвернулась и, казалось, потеряла интерес к разговору. Она непрерывно ёрзала, а когда она подсела на подлокотник к Эуле и протянула руку, чтобы погладить Джо, её пальцы были напряжены; девочку переполняло какое-то скрытое волнение или предчувствие.
– Почему бы ей тогда не написать хоть пару слов, – сказала Мэй. – Медсестры могли бы, по крайней мере, записку передать.
– Она слишком плохо себя чувствует, – предположила Эула. – Так плохо, что все время под капельницей. Меня туда тоже хотели отправить из-за давления, но я сказала, что не дам себе эти трубки в руки вставлять.
Морщинистое личико Мэй Роз болезненно скривилось.
– Я бы туда зашла всего на минуточку.
– Двери заперты, – сказала Эула. – Это всё, что я знаю. И больше тут знать нечего.
Мэй Роз молчала, она сидела и гладила Дульси.
– Если она больна… – начала было Дилон. – Если эта Джейн Хаббл больна…
Тедди развернулся, чтобы посмотреть на девочку.
Мэй Роз расплакалась, закрыв лицо руками. Дульси приподнялась и коснулась лапой щеки старушки, которая всхлипывала, съежившись в своём кресле.
– Как давно вы её в последний раз видели? – спросила девочка, не обращая внимания на слезы Мэй Роз. – Когда вы видели вашу подругу Джейн Хаббл?
– Мэй не помнит, – сказала Эула. – У неё всё путается В этом доме вообще все дни одинаковы. Она знает, что с Джейн всё в порядке, просто любит устраивать сцены.
Мэй Роз прекратила плакать, высморкалась и осуждающе посмотрела на Эулу.
– Твой собственный муж ходил туда навестить её. Он пытался её увидеть. Он тоже рассердился, что ему этого не позволили.
– Я говорила Фредерику, чтоб не ходил туда. – Эула с досадой сжала пухлыми пальцами спину Джо. – Я говорила, что нельзя идти туда к ней в одиночку.
Дилон с сомнением посмотрела на Эулу.
– Вы не хотели, чтобы ваш муж повидался с Джейн. Но почему?
Вид у неё был непонимающий, затем, вероятно, ей что-то пришло в голову, и она едва не расхохоталась.
– Вы не хотели, чтобы ваш муж… – Она сглотнула, затем начала снова. – Ваш муж… Он что, тоже здесь живет?
– Там, в одном из коттеджей, – объяснила Эула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88