И Дженет услышала свой собственный голос, спокойно произнесший:
— О нет, этого он делать не станет.
— Почему?
— Он на это не способен.
— Вы так уверены?
— Ода.
— Так вы думали, когда были детьми. Почему вы считаете, что он не изменился?
— Если бы это произошло, я бы заметила.
— Вижу, говорить экивоками — не ваше амплуа! — рассмеялась Адриана. — А хорошо ли вы знаете Робина Сомерса?
Если Дженет и удивил этот неожиданный вопрос, то она не подала виду. И если внезапная смена темы разговора оказалась для нее облегчением, то и этого заметно не было.
— В последний раз я видела его два года тому назад.
Бледная рука в кольцах взлетела и упала на бархатное покрывало.
— Это вообще не ответ. Уже два года, как Стар его бросила. Хорошо ли вы его знали до этого?
Дженет задумалась.
— Я видела его, но не очень часто.
— Он вам нравился.
— Не очень.
— Что вы о нем думаете?
— Вряд ли мое мнение имеет какое-то значение, мисс Форд.
— Я не люблю, когда меня называют мисс Форд. Зовите меня Адрианой. Если бы оно не имело значения, я бы вас не спрашивала.
— Он мне не слишком нравился — я считала его эгоистом.
Адриана рассмеялась.
— Таковы все мужчины. Женщины, впрочем, тоже.
— Он сделал Стар несчастной.
— Он любил ее?
— На свой лад.
— А Стеллу?
— Думаю, что да.
— Что вы имеете в виду?
— Ну, он ведь не слишком о ней беспокоится, не так ли? Она здесь, а он — в городе, и часто ли он ее навещает?
— Не слишком часто.
— Стелла часто говорит о Ниниане, но никогда — о своем отце, — завершила Дженет свой приговор.
Адриана улыбнулась.
— Это может означать, что она его не любит или, наоборот, слишком любит. Стелла — очень странный ребенок, ее не поймешь. Ну, хорошо: вам он не нравится, он сделал Стар несчастной и безусловно этого вполне достаточно для того, чтобы его заклеймить! — улыбка стала насмешливой. — Поверите ли вы ему хоть в чем-нибудь?
— О нет, — без малейшего колебания ответила Дженет.
— Итак, на этот раз нам все ясно! — снова рассмеялась Адриана. — Ну, тогда на сегодня все — теперь ваш черед отправляться в гардеробную. Пришлите сюда Ниниана, а рецензии, если не хотите, можете не читать.
Дженет обнаружила Ниниана, полностью поглощенного чтением рецензий, он с неохотой отложил их и рассмеявшись: «Я — как все ее поклонники, не могу оторваться!» — вышел к Адриане в гостиную. Едва только дверь, отделявшая их от гардеробной, закрылась, как Адриана сказала резко:
— Терпеть не могу, когда бормочут у меня за спиной!
Что ты сказал?
— О, всего лишь, что я не в силах оторваться от рецензий. Критики гордятся тобой.
— Ну, я была хороша — чертовски хороша. Галерка слышала самый тихий мой шепот — нынешним актерам этого не потянуть! О, я действительно была неплохой актрисой.
А теперь я — бывшая актриса и никого не интересует, насколько я хороша.
Ниниан подошел и сел рядом с ней.
— Дорогая, перестань посыпать голову пеплом! Я знаю, что ты находишь в этом удовольствие, но я-то — нет. Ты обогатила целое поколение и может ли кто-нибудь добиться большего, я не знаю. Это достижение — а многие ли добиваются хоть чего-нибудь?
Адриана выпростала руку из-под покрывала, Ниниан поднес ее к губам и поцеловал.
— Хорошо, чего ты от меня хочешь?
— О, всего только задать пару вопросов.
Темные брови Ниниана изумленно поднялись.
— О чем?
— Об этой Дженет.
— А что с ней? — его глаза продолжали улыбаться, но Адриане показалось, что за смехом прячется усталость. — Дорогая, ее жизнь — открытая книга и там просто не о чем рассказывать. Она из тех невозможных людей, которые делают за других их работу и совершенно не думают о себе.
— Вот скука-то!
— Она слишком умна, чтобы быть скучной.
— Ну, ты говоришь о ней как о воплощении всех самых нудных добродетелей.
— Я знаю. Но при всем том она не зануда. Ты ведь и сама так не считаешь, не так ли?
— Ты хочешь сказать, она надежный человек?
— Неужели Стар доверила бы Стеллу ненадежному человеку?
— Вот уж Стар точно не кажется образцом здравого смысла!
— Конечно нет, но она хорошо знает Дженет. Когда люди выросли вместе, они мало чего друг о дружке не знают.
— Как по-твоему, она хорошо разбирается в людях — Дженет, я имею в виду?
— О да, она видит всех насквозь. Во всяком случае, меня-то уж точно.
Взгляд больших и темных глаз Адрианы остановился на лице Ниниана и она спросила с убийственной прямотой:
— Почему ты на ней не женился?
— Об этом лучше спросить у нее.
— Бесполезно — мне она ничего не скажет.
— А почему ты считаешь, что я захочу рассказывать?
— Не захочешь?
— О нет, дорогая.
— Тем хуже. Пойди и приведи ее. И скажи Мейсон, что мы готовы пить кофе.
Когда Мейсон вошла с подносом, на ее лице сияла улыбка. Было ясно, что она очарована Нинианом. Он вскочил, обнял ее и сказал, что она с каждым годом все хорошеет, на что бывшая костюмерша ответила, что это он как раз хорошеет, а стреляного воробья на мякине не проведешь. Слыхали бабки ваши сказки, и если до сих пор не узнали им цену, то теперь уж и до гроба не узнают! Но, между прочим, недаром говорят: самый опасный возраст для женщины — это когда ей кажется, что ее больше не проведешь. Тут-то и есть самая погибель.
— Что-то ты, Герти, разболталась, — заметила Адриана.
— Да случай такой представился! Когда и поболтать, как не сейчас! Кто еще меня, старуху, послушает! Хорошо-хорошо, я уже ухожу!
— Нет, погоди! Ты варила кофе здесь, наверху?
— На моей собственной газовой плите!
— А откуда ты взяла молоко?
— Из большого кувшина в холодильнике. А сахар — тот самый, который я сама привезла из Ледбери в последний раз, когда ездила туда за покупками вместе с миссис Симмонс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79