— Так что же сказал этот умный человек напоследок? — Пафнутьев сделал неуклюжую попытку сократить рассказ Халандовского и свести его к заключительным словам.— Отвечаю, — произнес Халандовский и неспешно удалился на кухню. Что он там говорил, неизвестно, но когда появился в комнате с двумя бутылками боржоми, Пафнутьев услышал заключительные слова. — Да, это уже копченый человек... Возможно, он счастлив и своих бесконечных заботах, может быть. Но для людей, для друзей и подруг, для прежней жизни он потерян. Навсегда. Он перешел в другой мир и выманить его оттуда уже невозможно. Он строит дом. И сколько бы он не прожил, а люди строящие дома, обычно живут долго, так вот, сколько бы он не прожил, он всегда будет строить дом, — с этими словами Халандовский, уже сидя в кресле, с хрустом свинтил крышку с бутылки.— И что же из этого следует? — спросил Пафнутьев, укладывая на своей тарелке щедрый ломоть семги, настолько пылающе красной, что казалось обжигала взгляд и пробуждала в организме благотворные процессы, вызывающие страшный аппетит и меняющие характер в сторону доброты и всепрощения.— Из этого следует, — Халандовский поднял стопку, посмотрел на нее с такой грустью, будто прощался с ней навсегда, — из этого следует, Паша, что нам надо выпить, — и он выпил, большими, спокойными глотками. Отставив стопку, прислушался к себе, а убедившись, что водка дошла по назначению, бросил в рот огурчик и с хрустом разжевал его.— Ничего рыбка, — обронил и Пафнутьев.— Подарю, — кивнул Халандовский. — Килограммчик.— Слушай, Аркаша, так же нельзя! Сейчас я водку похвалю и ты тоже подаришь?!— Уже приготовил, — невозмутимо ответил Халандовский. — Так вот, ты спрашиваешь, что из этого следует... А из этого следует, что я, Паша, уже никогда не буду прежним.— Кем же ты будешь?— Теперь я до конца своих дней останусь человеком, который посадил городского прокурора.— Ты себя переоцениваешь, — заметил Пафнутьев. — У тебя, Аркаша, хорошая закуска, и водка у тебя прекрасная, несмотря на эту вычурную этикетку... Но что касается Анцыферова, то если его и посадят, благодарить за это надо Невродова. С моей подачи. И с великодушного согласия Сысцова. И где-то в конце списка отважных гвардейцев мелькнет и твоя, длинноватая, честно говоря, фамилия.— Это ты так думаешь, профессиональный сажатель. А я... — Халандовский горестно налил по второй стопке, — а я теперь человек, который строит дом. И всю оставшуюся жизнь буду присматриваться к уголовному кодексу, читать его на ночь, буду интересоваться наручниками, условиями содержания под стражей и правами заключенных.,. Вот мой мир, мои интересы. Это печально.— Вопрос стоял так... Или мы его, или он нас.— Знаю, — кивнул Халандовский. — Знаю, Паша... К тому шло... Но могу я отдаться своим мыслям, своим горестным, безрадостным раздумьям?— Это не раздумья. Это причитания. Это пройдет. Ты в шоке и будешь в шоке еще пару недель. Потом это пройдет и ты со своими девочками в гастрономе как-нибудь останетесь после закрытия магазина и отпразднуете победу.— Думаешь, пройдет? — с надеждой спросил Халандовский.— И очень скоро, — твердо ответил Пафнутьев.— Тогда выпьем, Паша.— Не возражаю. Тебе, Аркаша, надо хорошо встряхнуть свои застоявшиеся мозги.— Я их встряхиваю, как осевшую на дно микстуру. Каждый раз перед употреблением.— Выпей, встряхни мозги, а потом я назову тебе одну фамилию.— Неужели я должен еще кого-то посадить? — в ужасе спросил Халандовский и, видимо, это предположение произвело на него такое гнетущее впечатление, что он тут же опрокинул в себя стопку. И на этот раз рука его, опять потянулась к огурчику. А потом он положил в тарелку кружок домашней колбасы, от которой сумасшедше пахло настоящим мясом и чесноком.— Да, Аркаша. Да. У тебя это здорово получается.— Называй его... Я готов, — и Халандовский печально посмотрел на своего гостя.— Байрамов.— Я ничего не слышал, — тут же ответил Халандовский. — Прекрасная стоит осень, не правда ли? В прошлом году, помню, в это время шли такие дожди... Просто ужас. Попробуй колбаски, Паша. Тебе понравится. У нее, правда, есть один недостаток — она обесценивает водку. Сколько ни пьешь — никакого результата. И тогда приходится открывать еще одну, — Халандовский убрал со стола пустую бутылку и на се место поставил точно такую же, достав ее откуда-то из-за спины.— Аркаша, как его взять?— Никак. Это невозможно. Как колбаска?— Прекрасная. Как его взять, Аркаша? Халандовский помолчал, пережевывая колбасу и лишь когда рот его освободился для слов, поднял глаза на Пафнутьева.— Мы уже говорили о нем, Паша... Тлетворная атмосфера нашего государства способствовала тому, что среди нас выросли чудовищные мутанты. С виду это люди. Нормальные люди, руки-ноги, голова, в верхней части головы волосяная растительность, между ног тоже растительность... Но это не люди. Это нечто другое, невиданное. Ни одна космическая тварь не сравнится с ними в алчности, изобретательности, жестокости... Впрочем, нет, они не жестоки. Они просто не знают, что такое жестокость. Они поступают целесообразно. И все. Мутант. Он лишен какой бы то ни было нравственности, морали... Этого нет. И взять его невозможно. Нет таких способов в нашей стране, на нашей планете, в солнечной системе. Над твоими законами он смеется. Твоих соратников, если не купит, то перестреляет. Если не перестреляет, то они исчезнут сами по себе. У тебя никто не исчез за последнее время?— Было, — сказал Пафнутьев.— И еще будет... А через несколько месяцев, когда сойдут снега, ты будешь находить в весенних ручьях, среди ландышей и подснежников, то женскую Ладошку, то мужской член.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181