Все его тягостные колебания кончились, кончилась невыносимая борьба с самим собой. Уже не имело значения ничего, кроме его собственного решения. Только он, только его противник и больше нет никого на белом свете. Раз он пожелал перейти на личное, перейдем на личное. И Пафнутьев освобождение перевел дух и получилось у него это так естественно и неподдельно, что Амон даже удивился. Он хотел было выйти, но Пафнутьев опять остановил его.— Подожди, — сказал он. — Торопишься, красавец... Я же печать не поставил на пропуск... Тебя не выпустят.Пафнутьев вынул из стола печать, подышал на нее, не глядя, протянул руку за пропуском. И Амон, простодушное дитя гор, не заметив, что вся атмосфера в кабинете за последнюю минуту резко переменилась, отдал пропуск Пафнутьеву. Тот взял его, вчитался в мелкие строчки, потом сосредоточенно, не торопясь, разорвал сначала вдоль, потом поперек, а в заключение бросил клочки бумаги в мусорную корзину. Потом так же легко, сосредоточенно вынул из стола Дубовика наручники и прежде, чем Амон успел сообразить, что происходит, а происходило в его понимании нечто невозможное, чудовищное, обратное. Это все равно, что камень вдруг полетел бы к облакам, а не упал бы в ущелье, или горный ручей вдруг потек бы вверх по скалам, или яблоко, вынырнув из травы, взлетело бы к ветвям. Он только хлопал глазами, а наручники за эти недолгие секунды с сухим металлическим звуком защелкнулись на его запястьях.— Не понял, начальник? — сипло проговорил Амон.— Ну, Паша... Ты молодец, — Дубовик смотрел на Пафнутьева с нескрываемым восхищением. — Шуму будет много, но я с тобой.— Ввиду вновь вскрывшихся обстоятельств, которые меняют все ранее известное, — занудливым голосом заговорил Пафнутьев, словно читая какое-то постановление, — учитывая нескрываемые угрозы задержанного в адрес работников правоохранительных органов... Пиши, Дубовик, — прервал Пафнутьев сам себя, — пиши, второй раз диктовать не буду. — Так вот, учитывая угрозы кровавой расправы... Принято решение воздержаться от немедленного освобождения до выяснения обстоятельств, допроса свидетелей, подсчета суммы нанесенного ущерба... Ну, и так далее, придумаешь, как закончить, — сказал Пафнутьев. — Поскольку сегодня пятница, на допрос будете вызваны в понедельник. Разумеется, если следователь, ведущий ваше дело, — Пафнутьев перешел на «вы» и Амон почувствовал в этом нескрываемую угрозу. — Так вот, если следователь, ведущий дело, будет к понедельнику готов разговаривать с вами.Амон вскочил, отпрыгнул в угол, напрягся, как комок плоти и костей, пропитанный силой и злостью. И не глядя ни на кого, бросился к двери. Но Пафнутьев знал, что с ним случаются подобные взрывы и был готов к этому. Он вовремя оказался на пути Амона и сильным ударом кулака отбросил того от двери. Амон забился в каком-то зверином вое, начал изо всей силы колотить кулаками в пол, биться головой об угол стола, кататься по полу, опрокидывая стулья.В дверях уже стояли вызванные Дубовиком конвоиры, с интересом наблюдая за странным человеком.— Чего это он? — спросил рыжий парень, неотрывно глядя на бьющегося в истерике Амона.— Переживает, — невозмутимо ответил Пафнутьев.— Домой хочет, к маме, — добавил Дубовик.— А ему рано домой? — спросил конвоир.— Да, немного рановато, — сказал Пафнутьев. — Девочек он очень любит в лифтах использовать... Грозился опять за свое взяться. А девочка его опознала. Вот ему и обидно стало.— А, — понимающе протянул конвоир. — Так он из этих...— Из этих, — кивнул тот. — Из их самых.— Тяжелые у него будут выходные, — сказал конвоир уже без улыбки. — Не завидую.— А может, приятные, — добавил Дубовик.— Не завидую, — повторил конвоир с посуровевшим лицом. — Можно забирать?— Забирайте.— Прокурора мне! — взвизгнул примолкший было Амон.— Нет прокурора. Пятница. Все уже отдыхают, — сказал Пафнутьев бесстрастно. — В понедельник будет прокурор. Если захочет тебя видеть. А сейчас, к сожалению, уже никого нет. По банькам разъехались, по девочкам.Услышав про девочек, конвоир усмехнулся. Дубовик и Пафнутьев поняли его улыбку. Но они поступали в полном соответствии с требованиями закона и совесть их была чиста. Они отправляли Амона в то единственное место, куда и положено было отправлять задержанных — в камеру. * * * В пятницу вечером после допроса Пафнутьев не вернулся домой — вместе с Андреем уехал в его деревенскую берлогу, где когда-то познакомились они при столь печальных обстоятельствах. Наутро они отправились за грибами, набрали столько белых, что не смогли все зажарить на громадной сковородке, а отдохнув, пошли на вечернюю зорьку половить рыбку. Клевал, в основном, окунь, но какой-то необыкновенно крупный. Килограммовые рыбины прекрасно клевали в тот тихий неспешный вечер. Так и получилось, что на ужин у них была свежая рыба, а поскольку Пафнутьев предусмотрительно захватил с собой бутылку водки, то пир удался на славу. Андрей, правда, не пил, но не возражал против легкого Пафнутьевского загула. Со стороны могло показаться странным их общение — оба молчали. Им и не было надобности говорить. У людей вообще нечасто бывает потребность в разговорчивости, чаще это идет от суетности или боязни замолчать, так тоже бывает. Пафнутьев и Андрей молчания не опасались, поскольку не было между ними ничего невнятного, смутного. Отношения были ясными, понятными обоим.— Надо было Вику с собой прихватить, — обронил как-то Пафнутьев, когда его поплавок слишком уж долго оставался неподвижным на красноватой закатной глади реки. Из этого замечания можно было заключить, что мысли его бродили весьма далеко от речушки, в которой водились громадные, красновато-полосатые окуни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181