За первой молекулой я расщепил вторую, третью и затем зашагал, лузгая их, словно семечки, по дну Океана. Мои глаза при этом зорко всматривались в ил. Они уже искали То, что грозило гибелью Океану.
Ты хочешь спросить: так что же явилось причиной несчастья, постигшего Океан? Я же вижу это по твоим глазам. Ну, ну, спроси, не стесняйся…
…Я спросил: что же в самом деле явилось причиной?..
— То, что оставалось загадкой для людей, незнакомых с сантехникой, для нас, слесарей-водопроводчиков, было ясней ясного, — сказал слесарь, лукаво улыбаясь. — Уровень воды в Океане убывал оттого, что прохудилось дно. И моя задача заключалась в одном: найти место утечки и заделать дыру. Работа, как видишь, не сложная даже для мастера средней руки.
И вот шел я по дну Океана, может, день, а может, и два. Есть и спать мне еще не хотелось, поскольку на суше за это время пролетело минут двадцать всего. Мои мышцы были налиты бодростью. Тело казалось особенно легким и ловким.
А между тем на меня давил толщенный слой воды, который другого на моем месте давно бы сплющил в лепешку, но я почему-то не чувствовал этого и как ни в чем не бывало спускался дальше в океанскую бездну.
А вокруг меня расстилался диковинный пейзаж. Там-сям виднелись рощи кораллов, и среди них торчали корпуса затонувших кораблей: каравелл, фрегатов, фелюг разных, бригов и шхун. А рыб, Вася… а рыб, доложу я тебе, и самых красивых не перечесть… Ты аквариум в девятой квартире видел? — спросил Базиль Тихонович.
Я кивнул утвердительно. В девятой квартире жил ученый-зоолог, и, если уж говорить точно, у него было даже два аквариума. Один в форме стеклянного ящика. Другой — побольше — был похож на огромную половину шара.
— Так вот, Океан больше в сто раз! — продолжал Базиль Тихонович. — Я имею в виду, конечно, аквариум, похожий на половину шара.
Я тут же мысленно уменьшил слесаря в сто раз и представил его на дне аквариума, среди ракушек и водорослей.
— В общем, там красотища такая! Вот где санатории строить! Лично я за минуту так отдохнул, что даже прибавил в весе на один килограмм… — сказал слесарь.
— Базиль Тихоныч, а как же акулы? Неужели не было ни одной акулы? — перебил я слесаря, чувствуя, что он начинает отклоняться в другую сторону.
— Акулы? — спохватился слесарь и даже немного обиделся на меня. — Эх, Вася, Вася, плохо ты знаешь Океан! Там не просто акула, а тысячи акул! Они тотчас окружили меня, и одна бросилась в атаку Видать, ей поручили разведать, кто это, мол, и зачем. Ну, а если, мол, и слопаешь, сказали, туда ему и дорога. В желудок, значит.
Акула разинула пасть, зубы пересчитать можно. И я пересчитал. Получилось: тысяча и один зуб. «Э, ты должен что-то придумать, иначе она и вправду слопает тебя», — сказал я себе.
И тут мне вспомнились рассказы одного старого моряка, который проплавал юнгой целых пятьдесят лет. Он утверждал, будто акула живет только в движении и если ее остановить, она тут же упадет на дно и погибнет.
В моей голове сейчас же родился план действий. Я увильнул от зубов наглой хищницы и побежал к затонувшей шхуне, справедливо полагая, что поскольку шхуна — торговое судно, то там обязательно найдется то немногое, что могло мне помочь в борьбе с акулой. И надежды не обманули меня. Я взобрался на палубу, быстренько отыскал пустой ящик, выбил из него дно, и когда акула, описав дугу, бросилась на меня вторично, подпустил ее близко к себе и хладнокровно, точно лассо, набросил на хищницу ящик.
Очутившись в моей ловушке, акула ткнулась мордой в переднюю стенку, потом хотела податься назад, но там ее не пустила другая стенка. Мой импровизированный садок сковал движения хищницы. Она остановилась и тотчас пошла на дно, перевернувшись белым брюхом вверх.
Ее плачевный пример охладил боевой пыл остальных акул. Только теперь они поняли, что перед ними слесарь-водопроводчик, которого не возьмешь одними зубами, и отошли на свою территорию.
А я продолжил свои поиски и вскоре заметил маленькую водяную воронку, крутящуюся на одном месте. Острие воронки касалось песка. Именно здесь из Океана уходила вода, точно через сток в ванной.
Над воронкой сгрудились рыбы всех мастей. Они стояли, наверное, часами, смотрели, как вытекает вода, забыв от горя, кто тут хищник, а кто жертва, и только печально пошевеливали плавниками.
Я протолкался через эту толпу, извлек из чемоданчика инструмент и за каких-то десять минут заделал, запаял, залудил повреждение.
Что тут началось, Вася, когда морские жители увидели, что дно перестало течь! Рыбы заплавали хороводом, забегали по дну морские ежи и звезды. Даже крабы-отшельники и те отважились ради веселья оставить свои дома. А чтобы такое событие стало настоящим праздником для всех, хищные рыбы объявили этот день разгрузочным.
Порадовавшись вместе с обитателями Океана, я собрал инструмент и решил было возвращаться на берег, да передумал и прилег под кустиком коралла вздремнуть перед обратной дорогой. Спать на дне, надо прямо сказать, очень удобно. Мягко спать, и потом, вода тебя все время обмывает. Проснешься утром — умываться не надо. Было только неудобство одно: даже во сне приходилось грызть молекулы. Иначе нельзя: забудешь об этом или крепко уснешь — встанешь утопленником.
Поэтому я спал вполуха и слышал, как кто-то ходит неподалеку, скрипит песок под его подошвами. Хотел взглянуть на гулену, да веки уже слиплись от сна. Зато проснулся я бодрым, вскочил на ноги, начал делать зарядку, да так и замер с поднятыми руками. На том самом месте, где было залатано дно, опять крутилась воронка.
Мне показалось, что вижу нелепый сон. Будто не вставал еще.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67