Они были необходимы на тот случай, если один из членов экипажа вдруг, ни с того ни с сего, схватит шланг и начнет поливать товарищей предназначенной для разъедания скальных пород концентрированной кислотой.
Применение имплантата считалось «санкционированным» в тех случаях, когда вся команда корабля или все жители лагеря старателей заявляли, что отказ от использования прибора угрожал им гибелью, а сам носитель имплантата подтверждал, что контроль над его волей ограничивался только случаями проявления психоза.
Полиция КОМРУД охотно соглашалась с таким толкованием понятия «санкционированное использование». Возможно, именно по этой причине доказанные случаи нарушений были весьма редки, однако на сей счет повсюду ходили разнообразные слухи. Рассказывали, как старатель, обнаруживший перспективную жилу на астероиде столь далеком, что он не был обозначен ни на каких картах, решил проблему нехватки припасов весьма простым и радикальным способом: с помощью имплантатов заставил членов своей артели работать без воды, нищи и сна, пока они не умерли. Еще говорили, что какой-то разведчик, раздробив себе ногу, вместо обычных медицинских мер снял болевой синдром имплантатом, задействовав сам у себя центры удовольствия, а в результате истек кровью и скончался, испытывая при этом величайшее наслаждение.
Но чаще всего в связи с имплантатами речь в барах и притонах заходила о женщинах. Женщин на рудных станциях было мало, одиноких женщин еще меньше, а продажные женщины в силу их редкости стоили непомерно дорого, а стало быть, в большинстве своем жили в секторе А1. Мужчины, которым нечем было заняться, редко думали о чем-либо другом. Прекрасные женщины. Удивительные женщины. Женщины с зонным имплантатом, готовые на все, что способен измыслить самый извращенный и циничный ум, даже если происходящее с ними им ненавистно.
Такие женщины, как Мори Хайленд.
По всему выходило, что Энгус Термопайл нашел-таки способ выследить корабль Хайлендов после того, как тот покинул Станцию КОМРУД. В конце концов, кто мог знать, сколь сложное и изощренное оборудование скрывал этот проходимец на борту своей неухоженной колымаги? Если верить слухам о захваченной им руде и погубленных им кораблях, он обладал огромным богатством, а значит, имел возможность приобретать вещи, о каких даже удачливые сорвиголовы вроде Ника Саккорсо могли только мечтать. И при этом он не тратил деньги на себя. Всякий, хоть раз сидевший рядом с ним в «Мэллориз», мог поклясться, что этот неряха не менял полетный комбинезон со дня изобретения тахионного двигателя. Да что там комбинезон, он и на выпивку-то тратился весьма скудно: никогда не заказывал дорогих напитков, да и в дешевых всегда знал меру. Что же до его корабля с не больно-то подходящим названием «Красотка», то внутри этой посудины никто не бывал, но внешний вид – обшивка, иллюминаторы, антенны, сканеры и прочее, – оставлял впечатление, будто судно бросили ржаветь после того, как оно побывало под метеоритным дождем. Единственным признаком хоть какой-то заботы хозяина о своей кастрюле являлось постоянно подновляемое, выведенное аккуратными черными буквами по обе стороны командного модуля название.
Никто понятия не имел, на что тратил Энгус такие бешеные деньги, но многие полагали, что он вкладывал их в свой «бизнес», приобретая вакуумные газоуловители, просеиватели частиц, доплеровские сенсоры и другие приборы, о которых большая часть бывавших на Станции пилотов знала разве что понаслышке. Такие приборы действительно могли позволить ему проследить за кораблем Хайлендов оставшись незамеченным и не вызвав ни у кого подозрений.
Но некоторые вопросы так и оставались без ответа. Все знали, что для управления кораблем класса «Красотки» требуется экипаж самое меньшее из двух, а в оптимальном варианте из шести человек. По возвращении обязанности второго пилота могла исполнять Мори, но когда Энгус пустился в погоню за «Повелителем звезд», у него на борту должен был находиться кто-то другой. Но кто? Получалось, что некто ухитрялся появляться на Станции и покидать ее избегая идентификации личности: в компьютере не имелось сведений об экипаже «Красотки». Но куда же девался этот человек… или эти люди?
А также корабль Хайлендов со всей его командой?
Ответа не знал никто, но все полагали, что Энгус каким-то способом проследил за Хайлендом, а потом захватил рудную жилу, уничтожил корабль, а его владельцев или убил, или бросил на произвол судьбы. И пощадил лишь Мори, потому что имплантат делал ее покорной, а Энгус желал ее.
Желал и, как выходило по слухам, ненавидел.
Впрочем, в этой ненависти не было ничего личного. Он ненавидел все. Ненавидел всех. Наблюдательные люди чуяли в нем эту ненависть издалека. Его жизнь представляла собой варево, густо замешенное на немотивированной и разрушительной злобе. Теперь его злоба сосредоточилась на объекте его вожделения: он желал ее ненавидя, а потому желал такой, какой мог ее сделать только зонный имплантат – прекрасной, бунтующей и покорной. Готовой исполнить любую его гнусную прихоть, но способной испытывать из-за этого боль.
Людям, нашедшим их отношениям подобное объяснение, частенько бывало тошно глядеть на эту пару, но по разным причинам. Некоторые чистоплюи, вероятно, считали такое обращение с женщиной дурным делом. Остальные – и таких было большинство – находили дурным лишь то, что пульт контроля лежал не у них в кармане, а в кармане Энгуса Термопайла.
Ник Саккорсо держал свое мнение на сей счет при себе. Возможно, его влечение к Мори было столь сильным, что ни о чем другом он просто не думал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52