Внезапный холод пробрал его до самых костей. Он застегнул молнию на своей утепленной летной куртке и осторожно выскользнул наружу, пригибая голову от вращавшихся лопастей.
Передок полозкового шасси был весь в царапинах и вмятинах и немного погнут, но заклепки, крепившие его к стойкам на дне фюзеляжа, сидели крепко. Он быстро осмотрел другую сторону, еще раз проверил поврежденную часть шасси и показал большой палец. Гаваллан чуть сбросил обороты и мягко, как пушинку, посадил машину.
Тут же три человека с заднего сиденья друг за другом выбрались из вертолета. Жан-Люк Сессон, пилот-француз, нырнул в сторону, чтобы оба механика могли начать осмотр, один по левому борту, другой – по правому, от носа к хвосту. Ветер от крутящихся лопастей дергал их за одежду, хлестал нещадно. Локарт залез под вертолет, отыскивая глазами следы утечки масла или топлива, но ничего не нашел, поэтому выбрался и последовал за Родригесом. Родригес был американцем и классным спецом – его собственный механик, который вот уже год как обслуживал 212-й, на котором Локарт обычно летал. Родригес открыл защелки на панели для осмотра двигателя и заглянул внутрь, его тронутые сединой волосы и одежда плескались на ветру.
Правила и нормы безопасности компании S-G были самыми высокими среди всех вертолетных компаний Ирана, поэтому хитросплетения проводов, труб, топливопроводов выглядели чисто, аккуратно – и в полном порядке. Но тут Родригес вдруг ткнул внутрь пальцем. На поддоне картера виднелась глубокая царапина – след от рикошетившей пули. Он еще раз показал куда-то вглубь, посветив себе фонарем. Один из маслопроводов задело. Когда он вытащил оттуда руку, она вся была в масле.
– Черт! – выругался он.
– Глушим мотор, Род? – прокричал Локарт.
– Черт, нет. Может, тут где-то еще эти стрелки-идиоты попрятались, да и ночевать тут нам не с руки. – Родригес вытащил кусок ветоши и гаечный ключ. – Посмотри там сзади, Том.
Локарт оставил его заниматься своим делом и обеспокоенно огляделся, прикидывая, где можно было бы укрыться на ночь. У другого края площадки Жан-Люк невозмутимо мочился на поваленное дерево, пожевывая сигарету.
– Смотри не отморозь, Жан-Люк! – крикнул он и увидел, как тот в ответ добродушно поводил струйкой туда-сюда.
– Эй, Том! – Джордон махал рукой, подзывая его к себе.
Локарт тут же поднырнул под хвост вертолета и подошел к механику. Его сердце на мгновение остановилось. Джордон снял осмотровую панель со своей стороны. В фюзеляже зияли два пулевых отверстия, прямо над топливными баками. Господи Иисусе, опоздай мы на долю секунды, и баки бы рванули, подумал он. Если бы я тогда не толкнул вниз рычаг общего шага, мы бы все уже были на том свете. Это как пить дать. Если б не толкнул, куски наших тел валялись бы сейчас по всем окрестным скалам. Главное – за что?
Джордон дернул его за рукав и показал пальцем еще раз, следуя направлению пуль. На колонке несущего винта сверкала еще одна царапина.
– Чтоб я сдох, если знаю, как этот кретин не попал по этим долбаным лопастям, – прокричал он; красная шерстяная шапочка, в которой он ходил постоянно, была натянута на самые уши.
– Видно, наше время еще не пришло.
– Чего?
– Ничего. Обнаружил еще что-нибудь?
– Пока ни хрена. Ты сам-то в порядке Том?
– Конечно.
Внезапно раздался громкий треск, и все испуганно обернулись, но это оказалась лишь огромная ветвь дерева, обломившаяся под тяжестью снега.
– Esp?ce de con, – грязно выругался Жан-Люк по-французски и пристально посмотрел в небо, отчетливо понимая, как быстро потемнеет кругом, потом, в ответ на свои мысли, пожал плечами, закурил еще одну сигарету и отошел, притопывая замерзшими ногами.
Джордон со своего бока других повреждений не нашел. Минуты текли. Родригес все еще бормотал и чертыхался себе под нос, неловко засунув одну руку глубоко в чрево отсека. Позади него остальные сгрудились в кучку и наблюдали за ним, стоя на безопасном расстоянии от лопастей винта. Было шумно и неуютно; света пока хватало, но это было ненадолго. Им оставалось лететь еще двадцать миль, и в этих горах никакой навигационной системы у них не было, кроме небольшого приводного радиомаяка, который иногда работал, а иногда нет.
– Ну, давай же, черт возьми, – пробормотал кто-то.
Да уж, подумал Локарт, пряча свою тревогу.
В Ширазе улетавшая группа из двух пилотов и двух механиков, которых они подменяли, торопливо помахала рукой на прощанье и бегом бросилась к 125-му – восьмиместному двухмоторному реактивному самолету, который их компания использовала для перевозки пассажиров или специальных грузов, – тому самому, на котором прилетели сюда через залив из международного аэропорта Дубая, возвращаясь после месячного отпуска, Локарт и Джордон – из Англии, Жан-Люк – из Франции, а Родригес – с сафари в Кении.
– Черт, куда это они так торопятся? – спросил тогда Локарт, глядя, как маленький самолет закрыл дверцу и покатил прочь.
– Аэропорт до сих пор так и работает только частично, все бастуют, но ты не беспокойся, – ответил Скот Гаваллан. – Им просто нужно успеть взлететь, прежде чем этот въедливый сукин сын – ко всякой дыре затычка, – который сидит в диспетчерской вышке и мнит себя даром Господа иранской службе управления полетами, отменит их разрешение на взлет. Нам бы тоже лучше сматываться отсюда побыстрее, пока он и нас не начал мочалить. Грузите свое хозяйство.
– А как же таможня?
– Все еще бастует, старина. Вместе со всеми остальными. Банки тоже закрыты. Ладно, через неделю-другую все образуется.
– Merde, – выругался Жан-Люк. – Французские газеты пишут, что Иран – это полная catastrophe:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46