Ноттингемский договор был заключен между Перси и Глостером. В соответствии с ним первый оставался правителем Восточных марчей (марок) и Нортумберленда, то есть земель, где располагался Нейуорт, а второй правил Западными марчами, Уэстморлендом и Камберлендом. При этом номинально Ричард оставался владыкой Севера и Перси должен был признавать его верховенство.И, невзирая на это, Анна после завтрака задержала мужа и решительно заявила, что уж слишком демонстративно он не замечает внимания герцога к ней, о чем уже шепчутся во всех переходах замка. Филип странновато взглянул на жену.– Мне кажется, тебе по душе его любезности. Анна, улыбнувшись, пожала плечами.– Скорее, они меня забавляют. Сиятельный лорд в недоумении, отчего его ухаживания не дают ожидаемого результата. Однако он не выходит за пределы дозволенного.Филип промолчал. Но, когда Анна взглянула на него, лицо его было напряжено. Это ее лишь позабавило, но все-таки польстило.– Ага, ты наконец ревнуешь! Поделом тебе! Я еще не забыла, как ты был обходителен с графиней Нортумберлендской, когда в прошлом году мы ездили в Олнвик на праздник Богоявления.Она расхохоталась, но потом внезапно стала серьезной и обняла мужа.– Я хочу, чтобы ты ревновал. Фил… – прошептала она. Ее губы почти касались его губ. Она еще была до краев полна сегодняшней ночью, и ей было легко говорить так.Филип едва заметно улыбнулся.– Я хочу верить тебе, – ответил он, однако, увидев, что она недовольна его ответом, добавил: – О, я ревную! Я страшно зол! Клянусь небом, когда герцог поправится, я его, как Искристого Джо, вызову на поединок.Вот тут Анна не на шутку испугалась. Она помнила, как несколько лет назад ее муж вызвал на поединок одного из своих ратников, который двусмысленно повел себя с нею. Тот тоже был хорош собой, всегда рядился в яркие одежды и так нравился женщинам, что почувствовал себя вольно и хозяйкой замка. И тогда ее муж убил его. У Анны стояло перед глазами его тело, завернутое в оранжевый плащ, которое солдаты увезли из замка. Нет, она вовсе не хотела, чтобы ее муж сразился с Бэкингемом.Заметив ее волнение, Филип рассмеялся:– Я не пойму, чего ты хочешь, но успокойся. Генри Стаффорд – благородный рыцарь, однако он воспитан при дворе Эдуарда IV и не может удержаться, чтобы не выказать свое восхищение прекрасной дамой.Через полчаса, когда Анна успела побывать в прядильной и ткацкой, она увидела из окна, что ее муж и герцог вместе отправились на хозяйственный двор – осмотреть Молнию. В это время Филип нередко объезжал молодых лошадей, и Анна привыкла слышать возбужденные мужские голоса, наблюдать, как барон возится со стройными длинногривыми двухлетками. Сейчас же он вывел на длинном поводе вороного жеребца с белыми, почти до колен, чулками на стройных ногах, благодаря которому так неожиданно попали в Нейуорт герцог и его оруженосец.Это был великолепный берберийский конь, стоивший, наверное, целое состояние. Высокий и нервный, с рельефными, атласно отливающими мускулами, он поражал благородной грацией и мощью движений. Двигаясь на корде по кругу, он высоко нес свою узкую длинную голову, и дворня, побросав дела, столпилась вокруг, восхищаясь этим сказочным существом, из ноздрей которого валил пар, словно дым из пасти дракона, а невесомые ноги будто и не касались земли.Анна залюбовалась конем. Она видела, как муж притянул его к себе за повод и ласково похлопывает по крутой шее, успокаивая. Потом принесли седло. Конь вновь рванулся, словно никогда не носил на себе всадника, но Майсгрейв повис на его морде, заставляя смириться. Люди вокруг загомонили.В это мгновение кто-то окликнул Анну. Она с неудовольствием отвернулась от окна.– Ну что там опять, Агнес?Перед нею стояла невысокая некрасивая девушка – рот слишком велик, нос вздернутый, мясистый, хороши были лишь глаза, огромные, карие, под длинными мохнатыми ресницами. Угольно-черные волосы девушки были небрежно прибраны, фигурка оставалась еще почти детской, но живот уже заметно выпирал. В замке ее прозвали Агнес Постоялый Двор, ибо она частенько сбегала из женских горниц и проводила ночи в башне для солдат.Тем не менее баронесса неизменно брала ее под свое покровительство. Агнес, дочь одной из кухарок, была поразительно похожа на своего отца, беспутного Гарри Гонда, зарубленного мечами в Ньюгейтской тюрьме в Лондоне, когда Анна и Филип бежали во Францию. Агнес же, унаследовав облик Гарри и живость его нрава, унаследовала и его страсть к противоположному полу. Но если Гарри был мужчиной, воином и ему все сходило с рук, то с Агнес были постоянные хлопоты. Так и теперь, в свои неполные пятнадцать, она была беременна, причем клятвенно утверждала, что отец ребенка – Оливер Симмел.– Вы поговорили с ним, миледи?– Да, но он заявил, что далеко не уверен в том, что имеет отношение к твоему животу.– Он, это он! – горячо закивала Агнес. Анна вздохнула. Она многое прощала этой беспутной девчонке ради памяти об ее отце. Незаконнорожденная дочь Гарри хотела заполучить в мужья ближайшего помощника владельца замка.Агнес привыкла, что хозяйка к ней благосклонна, и сейчас клялась и божилась, что с Матвеева дня после Оливера никто ее и пальцем не касался и именно от него она и забеременела. Лгала, как обычно, и баронесса об этом знала, потому что поговорила и с Оливером. Разговор оказался не из приятных. Однорукий воин был так угрюм и нелюдим, что Анне подчас казалось, что он вообще не замечает женщин. Однако, когда Анна заговорила с ним об Агнес, он лишь усмехнулся. – Да, разумеется, я спал с ней. Как и почти все ратники в замке. И скорее соглашусь лишиться второй руки, чем поведу эту потаскушку под венец.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19