– Я ушел с королевского совета неудовлетворенным. Необходимо было найти выход, и я беспрестанно ломал себе голову даже за ужином. Но когда подали рагу из угрей – любимое блюдо Ричарда Невиля – мои мысли приняли иной оборот. Я начал размышлять об Уорвике, о его уязвимых местах. И тут меня осенило: Анна Невиль, его младшая дочь и любимица!Король встрепенулся, но Ричард даже не поднял взгляда.– Я вспомнил, – продолжал он, – что Уорвик всегда мечтал о сыне, но небо отказывало ему в этом. Его супруга родила двух дочерей – Изабеллу и Анну. И подумать только: старшая, красавица Изабелла, все время жила с матерью и почти не видела находившегося в постоянных разъездах отца, а затем вышла замуж. Они почти чужие, хотя я и не хочу сказать, что Уорвик не испытывает к ней привязанности. Дурнушка Анна, которую он буквально вынянчил, которая росла у него в седле, – вот средоточие его души.– К чему ты клонишь, Дик? – не выдержал король.– Анна Невиль, – спокойно проговорил Ричард, – любимица Делателя королей. Именно для нее он мечтал добыть корону Англии. Увы! Прекрасная Элизабет Грей затмила дочь графа, и девочка по-прежнему уединенно живет в аббатстве Киркхейм. Как ты полагаешь, Уорвик сильно тоскует?– Я не понимаю, к чему ты клонешь?– Я говорю о единственной возможности влиять на Уорвика. Это должно быть понятно.Эдуард выпрямился. Глаза его сверкнули.– Я не желаю слушать тебя, Ричард! Ты предлагаешь противные Богу средства, бесчестящие мое рыцарское достоинство и корону. И это я слышу от родного брата!– Успокойтесь, ваше величество. Я еще ничего не сказал.Король беспокойно заерзал в кресле.– Ну, так говори!Ричард неспешно тронул носком башмака выпавшее из камина полено.– Анна Невиль в наших руках, вернее – в ваших, государь ибо она несовершеннолетняя, а в отсутствие отца вы являетесь ее опекуном как сюзерен. Я не ошибаюсь?Король едва заметно кивнул.– Уорвик любит дочь и в свое время надеялся выдать ее за первого из Йорков, – продолжал Ричард. – Но Господь судил иначе. Чем же его можно привлечь?Эдуард задумчиво крутил перстень.– Он жаден и честолюбив. Что, если мы пообещаем ему золото – много золота – и поманим титулом герцога?– Неплохо. Но я не уверен в успехе. Ричард Невиль сейчас невероятно силен. Он уверен в своей победе, и любой титул сможет преподнести себе сам, когда займет главенствующее место в парламенте.От этих слов король поморщился, словно у него заныл зуб.– А ведь прежде он любил меня. Это он выучил меня метать копье и ездить верхом.– До того, как ты оскорбил его, отвергнув его дочь. Эдуард, ты ранил его честь! В его непоколебимом высокомерии пробита брешь, и эту брешь необходимо заделать. Одним словом, я предлагаю просватать дочь Уорвика если не за первого из Йорков, то за второго, то есть за себя.Несколько мгновений Ричард наслаждался ошеломленным выражением лица брата.– Ты шутишь? – наконец выдавил тот.– Нисколько.– Но ведь вы враги с Уорвиком, он ненавидит тебя больше, чем меня!– Когда его дочь обретет титул герцогини Глостерской и разделит со мной ложе, ненависть сменит если не любовь, то, по крайней мере, терпимость.– Нет, Ричард, нет! Ты отлично знаешь его. Он воспротивится такому союзу.– Что ж, тогда мы предъявим оборотную сторону медали. Ежели леди Анна не станет герцогиней, то с нею вполне может случиться какая-нибудь беда.Король рывком поднялся.– Анна Невиль была моей невестой, она находится на моем попечении, а ты предлагаешь поступить с ней таким образом?– Послушай, Эдуард! – вдруг порывисто шагнул к брату Глостер.Глаза его зловеще сузились.– Я предлагаю тебе единственный разумный выход. Уорвик слишком любит дочь. Он смирится, а ты останешься королем. В противном случае его войска преодолеют Ла-Манш, поднимут страну и восстановят на престоле Генриха Ланкастера – ведь недаром графа зовут Делателем королей.Наш чуткий Кларенс вовремя успел перебежать на его сторону. А что станет с нами? В лучшем случае мы превратимся в изгоев, в худшем – Тауэр, Тайберн, плаха. Королеву и твою дочь упрячут в подземелье одной из крепостей, а tom carum caput Столь драгоценную голову (лат.)

короля дадут подержать за волосы палачу.
Видно, тебе это больше по душе, нежели почести, власть, толпы, бегущие за твоим конем и вопящие: «Слава, слава королю Эдуарду!», склоненные головы первых лордов королевства и сияющие глаза прекраснейших дам Англии. Пришла пора выбирать.Эдуард стоял, опустив голову.– Дик, – умоляюще проговорил он, – но я не могу… Ричард крепко сжал плечо короля.– Я твой союзник, я на твоей стороне. Случись что, меня не пощадят так же, как и тебя. И если я предлагаю это, то отнюдь не потому, что жажду заполучить Анну Невиль. Просто in praesenti В настоящее время (лат.).

иного выхода нет. Мы должны заставить проклятого Уорвика смириться.Король устало опустился в кресло. Лицо его посерело.– Ну же, решайся! – не выдержал Глостер.Эдуард поднял тяжелые веки.– Хорошо. Чего ты хочешь?Ричард торопливо направился к двери зала и, распахнув ее, крикнул:– Эй кто там! Письменные принадлежности королю!Эдуард попытался было возразить, но брат остановил его жестом.Когда складной столик, перья и бумага появились перед королем, а слуги удалились, Ричард принялся диктовать:– Высокочтимый граф наш Уорвик! Мы, Божией милостью король Англии, Уэльса и Ирландии Эдуард IV…Пока текли обычные слова благосклонного приветствия, Ричард расхаживал взад-вперед, и его согбенная ковыляющая фигура то приближалась к камину, озаряясь пламенем, то сливалась с полумраком зала.– …Дочь ваша Анна пребывает в добром здравии. Однако мы неусыпно помышляем о ее судьбе, ибо она, достигнув того возраста, когда девице пора подыскивать супруга, продолжает оставаться в монастыре бенедиктинок аббатства Киркхейм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27