А ты знаешь, что кража у офицера — серьезное преступление?
Не отвечая, Кэти облизнула пересохшие губы.
— Да, ты воровка, — констатировал виконт, — и, судя по клейму на твоей руке, воровка со стажем. Похоже, тебя сослали сюда в наказание по решению суда, и твой юный возраст говорит о том, что ты не успела отбыть семилетний срок, который обычно дают ворам. Значит, ты беглая! О, не надо так на меня смотреть, не надейся испепелить меня взглядом. Я не безмозглый лейте-нантишка, которого ты смогла провести, как ребенка. Спешу тебя успокоить: я не отдал бы своим людям приказа доставить тебя сюда, имей я намерение повесить тебя за какую-то банальную кражонку. Кроме того, поиск и возвращение растяпам-хозяевам беглых рабынь вовсе не входит в круг моих обязанностей.
Фаталистка по натуре, Кэти знала, в каких случаях бесполезно лгать и давать волю гневу. Похоже, сейчас был именно такой случай — ей придется согласиться на сотрудничество с Лоуденом, и будь что будет!
— Как скажете, сэр, — пожала она плечами. — Какое у вас ко мне дело?
Лоуден вытащил из кармана сложенный лист бумаги и показал Кэти:
— Посмотри — вот ордер на твой арест по обвинению в краже, подписанный лейтенантом Уэстоном, у которого ты сегодня утром на рынке стянула кошелек.
— Чертов обманщик! — в отчаянии воскликнула она. — Вы же только что уверяли, что не собираетесь выдавать меня полиции, а сами уже и ордер на арест приготовили!
— Попридержи-ка язык, — властно приказал виконт, на лице которого не дрогнул ни один мускул. — Еще одно оскорбление, мерзавка, и я разделаюсь с тобой без всяких ордеров. Не сомневайся, никто не помешает мне тебя здесь прикончить, так что и следов не останется.
Кэти содрогнулась: он сказал чистую правду. У него есть все — власть, титул, состояние. Кто перед ним она, нищая, высланная из родной страны? Он может изнасиловать ее, убить, сделать с ней все, что угодно, никто и пальцем не пошевельнет, чтобы ее спасти! Эта мысль придала ей силы.
— Когда-то мне грозила виселица, — ответила она, глядя на виконта с мрачной решимостью. — С тех пор я свыклась с мыслью о неизбежной смерти, так что не тратьте времени на угрозы, я вас не боюсь! — Последнее, разумеется, было ложью, но у Кэти еще осталась гордость: не родился еще такой мужчина, перед которым бы она спасовала! — Дайте-ка сюда ордер на арест, я хочу прочесть, в чем меня обвиняют, — добавила она, протянув руку за бумагой.
Впервые на безжизненном лице Лоудена отразилось какое-то чувство — это было удивление.
— Вот это да! Неужели ты умеешь читать? — спросил он.
Его реакция напомнила ей Мэг. Узнав, что Кэти знает грамоту, изумленная этим обстоятельством Мэг сразу начала придумывать, как использовать талант товарки — к их общей пользе, разумеется. И ей это удалось: она изобрела очень выгодную аферу с компрометирующими любовными письмами, которые от имени богатых аристократов писала Кэти, мастерски подделывая их почерк. Вот и теперь по хитрому блеску в глазах виконта она догадалась, что он, как когда-то Мэг, тоже думает о применении ее способностей в своих целях. «Пожалуй, не стоит ему рассказывать, что я еще и набила руку на подделке почерка», — решила Кэти, а вслух сказала с усмешкой:
— Только не умрите от удивления, милорд. Да, я умею читать и хочу прочесть ордер на свой арест. Что тут такого?
Он передал ей документ, и она его внимательно прочла — он содержал детальное описание ее утренней проделки.
— Ничего не скажешь, все изложено верно, — заметила Кэти, возвращая бумагу с самым беспечным видом, хотя на душе у нее скребли кошки. — Единственная поправка — я не шатенка, а блондинка.
— Неплохо, неплохо… — пробормотал виконт, думая о чем-то своем и как будто не слушая ее. Он машинально сложил ордер и спрятал его в карман камзола. — Ты умеешь читать — не ожидал! Это мне на руку. Может быть, ты и писать умеешь?
— Разумеется! И не только по-английски, но и по-французски.
— Отлично! — воскликнул Лоуден и замолчал, что-то прикидывая. Побарабанив пальцами по столешнице, он окинул Кэти задумчивым взглядом и продолжил: — Хоть ты и ругаешься, как пьяный матрос, голос у тебя приятный и выговор правильный. Похоже, ты даже имеешь некоторое представление о хороших манерах, светском обращении и разговоре…
— Я ведь, хоть и сирота, все-таки человек, а не животное, сэр, — сухо ответила Кэти, поджав губы.
Он не обратил на ее слова никакого внимания, продолжая размышлять вслух:
— К тому же ты грамотная — кто же дал тебе, уличной воровке, воспитание под стать благородной девице?
По своему опыту Кэти знала, что всегда, когда это возможно, лучше говорить правду, иначе можно запутаться в собственной лжи, поэтому она честно призналась:
— Десять лет моя мать была содержанкой одного богатого джентльмена. Он ушел от жены, поэтому жил с моей матерью открыто, не таясь. Мое детство большей частью прошло в его доме… Мама и научила меня читать и писать по-английски и по-французски. Она ведь происходила из хорошей семьи, но, на свою беду, встретила и полюбила одного повесу и мота, моего отца, а он бросил ее еще до моего рождения. Ей ничего не оставалось, как стать любовницей богатого джентльмена. Она умерла, когда мне исполнилось десять лет, и ее любовник тут же отправил меня в приют.
— Хорошо еще, что не в работный дом, — заметил виконт.
«Это еще как посмотреть», — подумала Кэти, вспомнив змеиную улыбку мисс Пруденс, которая с садистским сладострастием секла воспитанниц приюта ивовыми прутьями за малейшую провинность. Беседа, похоже, затягивалась, и Кэти нетерпеливо переступила с ноги на ногу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116