Да, Роджер это знал, но главное — он знал, какой род безумия толкал вперед именно эту конкретную американку. Будь прокляты тупоголовость и упрямство Брианны… ну если уж она задумала такое, то какого черта не сказала ему? Впрочем, тут же мрачно подумал Роджер, чего тут не понять? Она не хотела, чтобы он об этом знал. А он не хотел думать о причинах этого нежелания.Итак, он дошел в своих поисках до этой точки. И есть только один способ последовать за Брианной дальше.Клэр предполагала, что «ворота», что бы там они собой ни представляли, остаются широко открытыми во время древних праздников солнца и огня. Похоже, это и вправду было именно так, — ведь сама Клэр в первый раз прошла через «ворота» в день Белтайна, первого мая, а во второй раз — во время Самхайна, первого ноября. И теперь Брианна явно решила отправиться по стопам своей матери, воспользовавшись моментом Белтайна.Ну, Роджер не собирался ждать до ноября — одному Господу известно, что может случиться с девушкой за пять месяцев! Да, конечно, Белтайн и Самхайн — праздники огня; но между ними есть еще и праздник солнца.Канун дня летнего равноденствия, летнего солнцестояния; это уже скоро. Впрочем, до двадцатого июня оставалось четыре недели. Роджер заскрипел зубами при мысли о том, сколько еще придется ждать… ему хотелось броситься в омут немедленно, послав к черту опасность… но Брианне вряд ли будет польза от того, что он бросится за ней сломя голову и в результате просто погибнет. Роджер не испытывал ни малейших иллюзий относительно свойств каменного круга, в особенности после того, что ему довелось видеть и слышать.Он начал очень осторожно готовиться, насколько мог. А по вечерам, когда над рекой клубился туман, он старался отвлечься от своих мыслей, играя с Фионой в шашки, или отправляясь в пивную с Эрни, или — в качестве последнего средства — совершая очередной налет на гору ящиков и коробок, все еще громоздившихся в старом гараже.В этом гараже царила зловещая и таинственная атмосфера; ящики и коробки, казалось, увеличиваются в числе, как палые листья или рыба… каждый раз, когда Роджер открывал дверь гаража, он видел, что ящиков стало больше. Роджер думал, что, пожалуй, он закончит разбирать принадлежавшие его покойному отцу вещи как раз к тому времени, когда его самого вынесут из дома ногами вперед. Но в данный момент это скучное занятие представлялось ему чем-то вроде дара богов, поскольку Роджер чувствовал, как тупеет от рассматривания бесчисленных мелочей, и это спасало его ум от того, чтобы разлететься вдребезги от жара ожидания. И иной раз он даже мог заснуть после работы в гараже.— У тебя там на столе куча фотографий, — сказала Фиона, не глядя на Роджера, поскольку сосредоточилась на тарелках, которые она собирала со стола и складывала на поднос.— Да, действительно куча. — Роджер осторожно глотнул чая; горячий и свежий, но ничуть не обжигает. Как Фионе это удается? — Ты хочешь какую-нибудь? Я знаю, там есть несколько снимков твоей бабушки… она ведь тебя очень любила, так что я с удовольствием найду их для тебя.Фиона подняла голову, слегка удивленная.— А… бабушка? О, дедуле было бы приятно на них посмотреть. Но я имела в виду ту, большую.— Большую? — Роджер попытался сообразить, о какой именно фотографии говорит Фиона; большинство снимков были черно-белыми, их сделал преподобный своим древним фотоаппаратом, но там действительно имелась и парочка увеличенных отпечатков. На одном были его родители, на другом — бабушка преподобного, похожая на птеродактиля в черном бомбазиновом платье, причем снимок был сделан в день столетнего юбилея этой леди… Нет, вряд ли Фиона говорила о них.— На ней она, в килте своего мужа, — пояснила Фиона, поджав губы.— Она… о! — Роджер сделал большой глоток. — Ты имеешь в виду Джиллиан Эдгаре?— Именно. Зачем это тебе ее фотография?Роджер поставил чашку на стол и взял утреннюю газету, изображая рассеянность, пока подбирал подходящий ответ.— Э… ее мне кто-то дал.— Кто?Фиона всегда отличалась настойчивостью, но нечасто говорила так резко. Что могло ее так обеспокоить?— Миссис Рэндалл… ну да, доктор Рэндалл. А что?Фиона не ответила, только еще сильнее поджала губы.У Роджера пропал весь интерес к газете. Он аккуратно отложил ее в сторону.— Ты ее знала? — спросил он. — Джиллиан Эдгаре?Фиона не ответила, а отвернулась в сторону, занявшись чехлом для чайника. Потом вдруг сказала:— Ты ходил к стоячим камням на Крэйг-на-Дун. Джойси говорила, ее Альберт видел, как ты спускался оттуда, он как раз ехал мимо, в Друмнадрокит, это было в четверг.— Да, я был там. Надеюсь, в этом нет ничего преступного? — Роджер попытался превратить это в шутку, но Фиона не шутила.— Ты знаешь, что это дурные места, все эти каменные круги. И не пытайся утверждать, что ты поднимался на гору, чтобы полюбоваться пейзажами.— Я и не собирался так говорить.Роджер откинулся на спинку стула, глядя на Фиону. Ее вьющиеся темные волосы были основательно взъерошены; Фиона всегда лохматила их в моменты волнения, а сейчас она явно была взволнована.— Ты знаешь ее. Да, точно, Клэр говорила, что ты с ней встречалась. — Легкий всплеск любопытства, испытанного им при упоминании имени Джиллиан Эдгаре, превратился в жаркое пламя возбуждения.— Я не могу ее знать, о чем ты? Она ведь умерла! — Фиона собрала подставки для яиц, внимательно осматривая их в поисках прилипшего кусочка скорлупы. — Разве не так?Роджер протянул руку и поймал Фиону за локоть.— А разве так?— Ну, по крайней мере, все так думают. Полиция не нашла никаких ее следов. — Слово «полиция» Фиона произнесла с мягким горским акцентом — «полисия».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35