– Мой прекрасный ангел, – прошептал он. Куинси никогда больше не должна сомневаться в том, что для него она прекрасна; он убедит ее в этом, во что бы то ни стало.
– Но я не...
Синклер поцеловал ее в губы.
– Ты красавица. Никогда не сомневайся в этом. – Он принялся покрывать поцелуями ее подбородок и шею. Затем, чуть отстранившись, с улыбкой сказал: – Разве ты не знаешь, что не следует спорить с обнаженным мужчиной?
Куинси тихонько рассмеялась и провела ладонью по его плечу. Синклер заглянул ей в глаза и прошептал:
– Дорогая, мне кажется, на тебе слишком много одежды. – Он запустил руку за пояс ее бриджей... и рука его наткнулась на что-то теплое и длинное.
– О... – Куинси чуть приподняла голову. – Осторожнее с этим, – добавила она, вытаскивая из бриджей свернутый чулок. – Видишь ли, потребовалось много времени, чтобы придать ему правильный размер и форму. – Она засунула чулок под подушку и с улыбкой взглянула на графа.
Он усмехнулся:
– Когда-нибудь, миледи, вы сообщите мне, каким образом вы определили «правильные» пропорции для мистера Куинси.
Синклер распустил пояс на ее бриджах, и вскоре бриджи уже лежали, на полу. В следующую секунду он чуть придавил ее своим весом, и его рука скользнула к ее лону. Нo Куинси вдруг оттолкнула его и попыталась откатиться в сторону.
– Я сделал тебе больно? – Он приподнялся еще выше.
– Нет-нет. Не в этом дело. – Она отвернула лицо, и ее пальцы впились в его плечи. – Просто я... Я вовсе не хотела, чтобы это случилось. Мне хотелось совсем другого.
Он уставился на нее в изумлении:
– Но ты ведь... Ты ласкала меня, а теперь...
– Я просто хотела прикасаться к вам, чтобы... доставить удовольствие.
Синклер не сразу понял смысл ее слов.
– Неужели ты думала, что я буду просто лежать и?.. – пробормотал он, наконец.
– Но ночью же вы просто лежали. – Это могло быть правдой – у него оставались только смутные воспоминания о том, что происходило после того, как его сбросил жеребец. – Я вовсе не думала, что вы... Дело в том, что вы не можете... м-м... быть внутри меня.
Синклер молча смотрел на лежавшую рядом с ним женщину. Она провела ладонью по его спине и добавила:
– Сегодня тринадцатый день.
– И что же это означает? Невезение? Куинси отрицательно покачала головой.
– Нет-нет, вы не поняли. Бабушка научила меня считать. – Она облизала нижнюю губу.
Синклер, не удержавшись, поцеловал эту губу.
– Дорогая, я уверен, она научила вас очень многим вещам. Но какое отношение это имеет...
– Научила считать дни моего цикла. На тринадцатый день очень велика вероятность... м-м... последствий. Необратимых последствий.
Синклер невольно рассмеялся. Благослови, Боже, практичных французских бабушек! Он снова поцеловал ее.
– Так вот, поскольку мы не можем... м-м... В общем, я просто хотела... – Пальцы Куинси коснулись его паха, и у Синклера перехватило дыхание. – Хотела рукой.
Граф снова рассмеялся:
– Что ж, миледи, очень разумно. – Он уткнулся носом в ее шею. – Можно и руками, вот только... Сначала дамы. – Синклер уложил ее на спину и тут же склонился над ней.
Граф не мог вспомнить, когда в последний раз в его постели была женщина, но, судя по вздохам и хриплым стонам, вырывавшимся из груди Куинси, он по-прежнему оставался прекрасным любовником. Он ласкал ее губами, пальцами и языком, иногда осторожно покусывал и нежно поглаживал, наслаждаясь реакцией Куинси, – ее стоны становились все громче и звучали все чаще.
– О... да-да, вот так... – Она вскрикнула и затрепетала в его объятиях; ее глаза закрылись, рот приоткрылся, а короткие ноготки впились в его плечи.
Синклер уткнулся носом в ее шею и обнял еще крепче. Наконец дыхание ее восстановилось, пальцы разжались, и она, открыв глаза, посмотрела на него с удивлением:
– О Боже... Я и представить не могла, что такое возможно.
– Только со мной, Куинси, – с улыбкой прошептал Синклер. – Ни с кем другим. – Он наклонился и поцеловал ее чуть припухшие от поцелуев губы.
Тут Куинси вдруг выскользнула из-под него и заявила:
– Теперь моя очередь. – Ее зеленые глаза сверкнули, когда она, склонившись над ним, поцеловала его в губы.
Затем ладонь ее скользнула по его животу, и эти прикосновения обжигали его словно пламя. Синклер застонал, запустив пальцы в ее короткие шелковистые волосы, и его бедра, казалось, сами собой устремились навстречу ее руке. Пальцы Куинси скользили меж его ног, и он громко стонал, задыхаясь и судорожно хватая ртом воздух. Внезапно пальцы ее прикоснулись к шраму над его правым коленом.
– Больно? – Она заглянула ему в глаза.
– Нет-нет, – прохрипел Синклер, покачав головой. Куинси снова принялась целовать его и ласкать, и граф, наслаждаясь этими ласками, то и дело стонал, поглаживая ее по спине. И тут вдруг в голову ему пришла одна мысль, на мгновение вытеснившая все остальное. Лаская его, Куинси отчасти повторяла то, что делал перед этим он, но чувствовалось, что у нее имелся некоторый опыт.
– Похоже, вы знаете, что делаете, – сказал он, не удержавшись. – Видите ли, мне просто любопытно...
– Я выросла неподалеку от фермы, – прошептала она, целуя его в шею.
– Да, понимаю. Но все же это не объясняет...
По-прежнему поглаживая его, Куинси приподнялась.
– Как-то раз я играла на чердаке сарая, и тут пришел конюх и... В общем, они с молочницей начали забавляться.
– Вы подглядывали? – Граф не удержался от улыбки.
– Просто я подумала, что он делает ей больно.
– Так вы собирались защитить ее? Сколько же лет вам было?
– Десять.
Граф усмехнулся.
– Я уже начала спускаться, по лестнице, – продолжала Куинси, – но в тот момент они стали ужасно шумными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74