Легкий ветерок играл его волосами, и он нетерпеливо отвел их от глаз.— Милорд.Наконец-то она явилась с повинной! Медленно Грэлэм повернулся к жене, стоявшей в некотором отдалении от него. Голова ее была опущена.— Миледи, — приветствовал он ее тоном не слишком любезным.— Пекарь изготовил печенье, которое, как мне кажется, вам понравится — с миндалем и медом. Рыцарь чертыхнулся сквозь зубы.— Вы не можете подойти поближе? Она подчинилась, но шаги ее были нерешительными. Он посмотрел на золотые блики в ее волосах, зажженные заходящим солнцем, и почувствовал укол в сердце — сознание своей вины угнетало и сердило его.— Я не хочу печенья, — сказал Грэлэм, когда Кассия наконец остановилась рядом с ним.— По правде говоря, причина моего прихода другая, — произнесла она, поднимая голову.Кассия была бледна, ив глазах ее он прочитал смущение. Черт возьми, он не должен был бранить ее из-за этой ткани.— Почему вы пришли? — спросил Грэлэм.— Сказать вам, что жалею. Мне не следовало брать бархат без вашего разрешения.— Тогда почему вы его взяли?— Я хотела сделать вам сюрприз. — Она с надеждой смотрела на него, ожидая, что он смягчится, но его лицо оставалось бесстрастным. — Я не собиралась вас огорчать.Она быстро заморгала и опустила голову. Гнев Кассии прошел, и она надеялась, что он снова улыбнется ей и все будет забыто. Но Грэлэм казался мрачнее прежнего. Поняв, что попытка примирения не удалась, Кассия отступила на шаг, но рыцарь, выругавшись, схватил ее за руку.— Я не давал вам разрешения уйти, — сказал он грубо.Де Моретон сжал ее руку крепче и почувствовал нежные косточки, столь хрупкие, что при более сильном нажиме они могли хрустнуть и переломиться, как тонкие веточки.— Почему вы сами не едите печенья? Клянусь всеми святыми, вы такая худенькая и хрупкая, что любой ветерок может вас унести.Кассия не понимала его. Голос мужа звучал раздраженно, а рука ослабила хватку, и теперь его пальцы нежно поглаживали ее руку в том месте, где только что грубо сжимали.— Право, милорд, — сказала она наконец, — я не хотела вас прогневать. Я не думала…— Это очевидно, — перебил Грэлэм, ненавидя жену за то, что в голосе ее прозвучали умоляющие нотки. Он отпустил руку Кассии и слегка отвернулся от нее.— Вы распорядились заново побелить надворные постройки.— Да, — признала она слабым голосом, мысленно кляня себя за трусость. Если бы это было дома, в Бельтере, она бы дала ему отпор, в конце концов накричала бы на него. Там она не только побелила бы заново сараи, но и помогла отцу составить грамоту для купца Дриё. Почему этот непонятный лорд дает ей власть распоряжаться в замке Вулфтон, а потом лишает ее этого права — вот вопрос, на который она не могла найти ответа, и это угнетало Кассию больше всего. Между ними повисло молчание.— Вы даете мне разрешение уйти, милорд?— А почему вы этого хотите, миледи? — спросил Грэлэм, обернувшись. — Вам не нравится мое общество?— Я должна сказать слугам, чтобы они не белили сараи.— Оставьте все как есть. Я хочу, чтобы их побелили.Взгляд Кассии снова вспорхнул к его лицу. Он улыбнулся, заметив искру гнева в ее глазах. Но тотчас же вспомнил, о чем хотел спросить жену.— Что вы сделали Бланш, пока меня не было? Она очень расстроена.Кассия, явно озадаченная, снова склонила головку на плечо.— Я… я не понимаю.— Она плакала.Бланш и в самом деле насквозь промочила его камзол на груди.— Вы не должны отдавать ей распоряжений. Кассия, не должны портить ей жизнь. Она дама благородного происхождения и заслуживает нежного обхождения.Разумеется, подумала Кассия, ему не следовало бы говорить о родственнице своей покойной жены. Бланш! Не в силах сдержаться, она спросила:— Которую Бланш вы имеете в виду, милорд? Одну из служанок?— Возможно, — сказал он холодно, — Бланш могла бы научить вас покорности и должному уважению к мужу.Кассия почувствовала такой прилив негодования, что, боясь наговорить ужасных вещей, решила не оставаться с ним дольше. Она задыхалась от ярости. Повернувшись, она что есть духу побежала назад по узкой дорожке, проложенной вдоль верхнего края стены.— Кассия! Вернитесь!Она запуталась в длинном платье и, качнувшись, с ужасом увидела внизу мощенный булыжником внутренний двор замка.— Вот глупая баба! — взревел Грэлэм.Он почувствовал, что все внутри у него перевернулось от страха при виде грозящей ей опасности. В несколько прыжков де Моретон нагнал жену и, схватив ее за руку, потянул назад.— Ты что, совсем лишилась рассудка? — заорал он и встряхнул Кассию так сильно, что голова ее мотнулась назад.Она вскрикнула — и этот тихий, беспомощный, полный отчаяния звук вызвал у Грэлэма оцепенение. Он смотрел не отрываясь на побелевшее лицо жены, потом яростно чертыхнулся, притянул ее к себе, обхватил обеими руками, неосознанно покачивая как ребенка, и Кассия покорно прильнула к нему, прижавшись щекой к его груди. Рыцарь чувствовал, как ее маленькие груди тяжело вздымаются от неровного дыхания. И вдруг ощутил такой порыв желания, что оно ошеломило его самого. Он неясно сознавал, что оно было вызвано страхом за нее, перемешанным с гневом, но все это было не важно.Черт возьми! Он не был близок с ней уже шесть дней!Одним мгновенным движением Грэлэм поднял жену на плечо и зашагал по крутой деревянной лестнице, не обращая внимания на изумленные взгляды толпившихся во дворе людей. Когда он наконец вошел в спальню, дыхание его было прерывистым, но вовсе не от физического напряжения. Пнув ногой дверь так, что она с грохотом закрылась, Грэлэм быстро подошел к постели, грубо бросил Кассию на спину и торопливо стянул с себя штаны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133