Алиса вдруг ощутила необыкновенную легкость во всем теле и воспарила над подсвеченным луной лицом мужа и собственным дрожащим телом. Она хотела сказать молодому рыцарю, что факел под окном у отца Ансельма — это верный способ его разбудить. Она хотела…
Но ей уже не надо было ни о чем беспокоиться. Теперь ее заботы стали заботами Раймона, и он уладит их так, как сочтет нужным. Она переложила тяжкий груз своей тайны на его широкие плечи и сделалась свободной, почти невесомой…
С высоты своего полета Алиса взглянула вниз и увидела, как муж поднял ее хрупкое застывшее тело, завернутое в его темный плащ. До нее донесся его слабый далекий крик — он звал Эмму.
Очнувшись, она опять услышала крик. Вокруг нее вопили сотни глоток, гулко вибрируя в стенах морстонской спальни. Потом голоса стали громче и сократились в числе до трех.
Тепло, которое она чувствовала рядом с собой, двигалось и перемещалось. Потом появился свет.
И голос Эммы:
— Боже, какая она бледная, бедняжка… А волосы…
— Тише, женщина! Несите одеяла и горячую воду. Быстро!
Эмма замолчала. Послышался новый голос — грубый и раскатистый:
— Оставь ее, Раймон. Если мы должны успеть до рассвета, то нам надо немедленно приступать к делу.
Раймон прорычал какое-то ругательство, но Алиса не поняла слов. Как-нибудь она спросит у него…
— …и скажи, что я найду и зарублю любого, кто войдет во двор крепости до того, как я разрешу. Уведи этого молодого болвана, Гарета, из дома священника. Скажи ему, пусть закроет ворота и не пускает пьяную братию во двор до тех пор, пока я не отдам такое распоряжение. И чтобы священник не высовывал носа из своей хижины! Иначе я повешу их обоих на воротах…
— Милорд, она очнулась.
Алиса услышала еще одно, короткое и хриплое проклятие. Рядом всхлипывала Эмма.
Алиса открыла глаза. Раймон стоял у двери, его небесно-голубые глаза сияли на темном от грязи и копоти лице. Он повторил то, что уже говорил на болоте, у маленького костра:
— К рассвету не останется никаких следов, которые могли бы связать вас с этим подлецом. Нас никто не увидит. И никто ничего не будет знать, кроме Хьюго.
Хьюго Жербре прочистил горло.
— И Эммы, — добавил он. Раймон нахмурился:
— И пропавшего кузнеца. Если он когда-нибудь заговорит, я разыщу его и отрежу ему язык.
Эмма тихо охнула. Раймон прищурился.
— Эмма, вы пойдете со мной и покажете, где… где это место. А ты, Хьюго, до возвращения Эммы останься с миледи. Ее нельзя оставлять одну.
И тут Алиса поняла: Раймон знал, как легко ей было бы вновь воспарить к холодной луне и уже больше никогда не вернуться на землю.
Алиса села и закутала плечи в теплое одеяло.
— Вы жалеете о том, что ваш господин приехал в эти края… и женился на мне?
Хьюго Жербре повернул свою седую голову от узкой бойницы и удивленно взглянул на нее.
— Вы жена моего молодого господина. И я никогда не говорил про вас ничего дурного.
— И все-таки вы не одобряете этот брак, — устало продолжала Алис.
Он что-то буркнул себе под нос.
— Что будет с Раймоном, если… если выплывет правда о смерти де Рансона? Его обвинят в сокрытии преступления?
— О нет, его не обвинят, а просто пошлют на очередное безнадежное задание в какую-нибудь глухомань. И он не посмеет отказать.
— Кто пошлет? Королевские советники?
— Король и его проклятая семейка. Его мать, старая королева, играет людьми, как пешками, а тех, кто выпадает из игры, тут же забывает. У нее есть целая когорта глупых молодых рыцарей, которыми она помыкает. И еще братец короля, принц Иоанн. Мерзкий молодой хорек — слишком опасный, чтобы его поддерживать, и слишком близкий к трону, чтобы с ним спорить. Когда уладится это дело, миледи, — пробасил Хьюго, — уезжайте вместе с Фортебрасом в Нормандию, на его родину в Базен. Может быть, ему повезет и о вас обоих на время забудут. Это самое большее, на что можно надеяться, когда Плантагенеты выбирают вас себе в помощники.
Он резко вдохнул и опять отвернулся к бойнице.
— Прошу прощения, леди Алиса, но вашей матушке не удалось ускользнуть от рокового внимания королевской особы.
— Да, — прошептала она.
— Впрочем, когда она получила эти земли, у нее не было выбора. К тому же ей надо было думать о вас.
— Вы ее знали? Вы знали мою маму?
Жербре покачал седой головой:
— Нет, но я видел ее однажды в Барфлере, когда старая королева и ее фрейлины отплывали на корабле в Англию после того, как король Генрих отправил ее жить в Солсбери.
— Вы были там?
— Да, я следил за отходом флотилии. Рядом с королевой Элеанорой была молодая женщина с младенцем на руках, очень похожая на вас. Я думаю, это и была ваша матушка — леди Изабелла. Дул сильный ветер, надвигался шторм, и они не хотели ехать. Но король настаивал. Возможно, он надеялся, что корабль пойдет ко дну, положив конец коварным интригам королевы.
— А с кораблем потонул бы и ребенок, и у вашего господина не было бы теперь такой обузы, верно?
— Я этого не говорил, — отмахнулся Хьюго. Алиса опустилась на тюфяк.
— Я лгала не потому, что желала ему зла. Я надеялась, что одна откопаю шкатулку и он никогда не узнает о том, что я совершила.
— Когда-нибудь кто-нибудь нашел бы этот труп, леди Алиса. Здесь, на земле моего господина Раймона.
— Я бы призналась в своем преступлении, чтобы спасти его от королевского суда.
Жербре фыркнул:
— Если вы хотите спасти его, миледи, уезжайте вместе с ним в Базен. Отвезите драгоценности старой королеве в Виндзор, а оттуда отправляйтесь на побережье. Если возникнут какие-то осложнения по поводу де Рансона или этих поместий, вашему мужу понадобится поддержка братьев-рыцарей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107