– Сударь! – заговорил маркиз де Фавра, – Не соблаговолите ли вы предсказать и мне какую-нибудь блаженную кончину в том же роде?
– О, господин маркиз! – отвечал Калиостро, начиная раздражаться от этой иронии. – Вы напрасно завидовали бы этим господам, ибо – слово дворянина! – вас ожидает нечто лучшее.
– Лучшее? – со смехом воскликнул г-н де Фавра. – Берегитесь: вам будет трудно изобрести что-нибудь получше, чем море, огонь и яд!
– Остается еще веревка, господин маркиз, – любезно заметил Калиостро.
– Веревка? Ого! Да что вы говорите?
– Я говорю, что вас повесят, – отвечал Калиостро, войдя в пророческий раж и уже не владея собою.
– Но во Франции дворянам отрубают голову!
– Вы уладите это дело с палачом, сударь, – сказал Калиостро, уничтожая собеседника этим грубым ответом.
С минуту присутствующие пребывали в нерешительности.
– А знаете, я весь дрожу! – заявил г-н де Лоне. – Мои предшественники выбрали столь печальный жребий, что если и я опущу руку в тот же мешочек, то мне это не сулит ничего доброго. И, обращаясь к Калиостро, прибавил:
– Что ж, сударь, теперь моя очередь – преподнесите мне мой гороскоп, умоляю вас!
– Ничего нет легче, – отвечал Калиостро:
– удар топора по шее – и этим все сказано.
В зале раздался крик ужаса. Де Ришелье и Таверне умоляли Калиостро остановиться, но женское любопытство одержало верх.
– Послушать вас, граф, – обратилась к нему графиня Дю Барри, – право весь мир умрет насильственной смертью. Как? Нас тут восемь человек, и из восьми вы уже приговорили к смерти пятерых! Но увы! Я всего-навсего женщина. Женщина умрет в своей постели – не так ли, господин Калиостро?
– Позвольте, – сказал Калиостро, – вы спрашиваете меня или нет?
Графиня сделала над собой усилие и, почерпнув мужество в улыбке присутствующих, воскликнула:
– Что ж, рискну! Скажите: как кончит Жанна де Вобернье, графиня Дю Барри?
– На эшафоте, графиня, – отвечал мрачный пророк.
– Вы шутите! Это правда, сударь? – пролепетала графиня, сопровождая свои слова умоляющим взглядом.
Но Калиостро довели до крайнего напряжения, и он не заметил ее взгляда.
– Почему шучу? – спросил он.
– Да потому, что для того, чтобы взойти на эшафот, нужно убить, зарезать, словом, совершить преступление, а я по всей вероятности никогда никакого преступления не совершу! Это шутка, не так ли?
– О Господи! – воскликнул Калиостро. – Да, это такая же шутка, как и все, что я предсказал.
Графиня разразилась хохотом, который внимательный слушатель нашел бы неестественным – слишком уж он был визглив.
– Какой ужас! – вскричала графиня Дю Барри. – Ах, какой вы злой человек! Маршал! В следующий раз выбирайте гостей с другим характером, иначе я к вам больше не приду!
– Простите, графиня, – сказал Калиостро, – но вы, как и все остальные, сами этого хотели.
– Я, как и все остальные!.. Но, по крайней мере, вы дадите мне достаточно времени, чтобы выбрать духовника?
– Это был бы напрасный труд, графиня, – отвечал Калиостро.
– Как так?
– Последним, кто взойдет на эшафот в сопровождении духовника, будет…
– Будет?.. – хором подхватили присутствующие.
– Французский король!
Эти слова Калиостро произнес глухим и таким зловещим голосом, пронесшимся, как дыхание смерти, и холод пробрал собравшихся до самого сердца.
На несколько минут воцарилось молчание.
Пока длилось это молчание, Калиостро поднес к губам стакан воды, в котором он прочитал столько кровавых пророчеств. Но едва стакан коснулся его рта, как он отставил его с непобедимым отвращением, словно испил из горькой чаши.
– А вы, господин маршал, успокойтесь, – сказал Калиостро, – вы, единственный из всех нас, умрете на своей постели.
– Кофе, господа! – предложил старый маршал, в восторге от предсказания. – Кофе!
Все поднялись с мест.
Калиостро проследовал за своими сотрапезниками в гостиную.
– Одну минуту! – произнес Ришелье. – Мы с Таверне – единственные, кому вы ничего не сказали, дорогой чародей!
– Господин де Таверне просил меня ничего не говорить, а вы, господин маршал, ни о чем меня не спрашивали.
– Я повторяю свою просьбу! – умоляюще складывая руки, – воскликнул Таверне.
– Но позвольте! Не можете ли вы, дабы доказать нам могущество своего гения, сказать нам одну вещь, о которой знаем только мы двое?
– Какую? – с улыбкой спросил Калиостро.
– А вот какую: что делает наш славный Таверне в Версале вместо того, чтобы спокойно жить в Мезон-Руж, на своей чудесной земле, которую король выкупил для него три года назад?
– Ничего нет легче, господин маршал, – отвечал Калиостро. – Десять лет назад господин де Таверне хотел сделать свою дочь, мадмуазель Анд-ре, фавориткой короля Людовика Пятнадцатого, но это ему не удалось.
– Ого! – пробурчал Таверне.
– А сейчас господин де Таверне хочет отдать своего сына, Филиппа де Таверне, королеве Марии-Антуанетте. Спросите его, лгу ли я!
– Честное слово, – весь дрожа, сказал Таверне, – пусть дьявол меня унесет, если этот человек не настоящий колдун!
– Ну, ну! Не говори так дерзко о дьяволе, мой старый товарищ! – сказал маршал.
– Ужасно! Ужасно! – прошептал Таверне. Он повернулся к Калиостро, желая попросить его быть скромнее, но тот исчез.
– Идем, идем в гостиную. Таверне, – сказал маршал. – Или они выпьют кофе без нас, или мы выпьем холодный кофе, а это гораздо хуже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19