Именно потерять. Ведь это убьет его!— Но вы не теряли ее, она просто-напросто сбежала! Сбежала с мистером Морисоном на последней остановке в одном из портов.— Не в этом дело! Главное, что я обманула доверие ее отца и барона. Недосмотрела. И теперь нет иного выхода, как пойти к барону и во всем признаться.— Боже упаси! — воскликнула Мэг. — Он тут же посадит нас в тюрьму! И потом, надо как-то уладить это дело, ведь нам некуда деваться, одна надежда на него. Мисс Чариз не оставила ни пенса, нам даже не на что купить обратный билет.— Найду себе какую-нибудь работу, — заявила Шерри, хотя голос ее дрожал, а сама она готова была провалиться сквозь землю.— Кто вас возьмет без рекомендательного письма! — воскликнула Мэг, чуть не плача. — И ночевать нас без денег никто не пустит. Так что придется спать в сточной канаве или каком-нибудь еще более ужасном месте.— Что может быть ужаснее сточной канавы? — спросила Шеридан. Но только было Мэг открыла рот, чтобы ответить, как Шеридан жестом руки остановила ее и, немного приободрившись, не без юмора сказала:— Нет, нет! Умоляю! Только не это. Не говори, что нас превратят в белых рабынь.Мэг побелела как мел, так и оставшись с разинутым ртом, а потом еле слышно произнесла:— Белых… рабынь?— Мэг! Ради Бога, я просто неудачно пошутила.— Не надо говорить ему правду, не то нас бросят в каталажку. — Мэг казалась очень испуганной.— Но почему, — взорвалась Шерри, впервые в жизни близкая к истерике, — ты без конца твердишь о тюрьме?— Потому что у них здесь такие законы, мисс, и вы… то есть мы… мы их нарушили. А случайно или нарочно, им это безразлично. Они даже слушать нас не станут, засадят за решетку, и дело с концом. Здесь уважают только аристократов, а остальных и за людей не считают. Мало ли что может взбрести барону в голову! Что мы убили ее и ограбили или же продали. И поверят ему, а не нам, потому что мы здесь никто, и закон, само собой, будет на его стороне.Шеридан хотела сказать что-нибудь утешительное или смешное, но была просто не в состоянии после всех физических и моральных мучений, которые ей пришлось пережить, не говоря уже о морской качке и исчезновении Чариз за два дня до их прибытия на место. И зачем только она взялась за это гиблое дело? Просто переоценила свои способности, решив, что справится с недалекой, испорченной семнадцатилетней девчонкой и что любые трудности морского путешествия ей нипочем. В общем, понадеялась на свой острый ум и практичность, а также опыт, приобретенный в школе мисс Тэлбот, где она обучала хорошим манерам юных леди, среди которых была и Чариз.Введенный в заблуждение самоуверенностью Шеридан, отец Чариз, человек строгий, вынужденный из-за болезни сердца отказаться от поездки в Англию с дочерью, предпочел Шеридан в качестве ее компаньонки другим более опытным претенденткам на эту роль, хотя она была всего на три года старше Чариз.Не обошлось тут, разумеется, и без самой Чариз, которая то обхаживала отца, то дулась на него, требуя, чтобы ее сопровождала именно мисс Бромлей, и отцу ничего не оставалось, как согласиться. Аргументировала Чариз свой каприз тем, что именно мисс Бромлей помогала ей писать письма барону, что она не похожа на тех кандидаток с кислыми физиономиями, с которыми отец беседовал.С мисс Бромлей будет весело, умасливала Шеридан отца, мисс Бромлей не даст ей затосковать по дому и вместо того, чтобы выйти замуж за барона, вернуться в Америку, к своему папочке.Все это чистая правда, в смятении размышляла Шеридан. В какой-то мере она виновата в побеге девушки с малознакомым человеком. Не исключено, что этот поступок Чариз совершила под влиянием романа, который Шеридан пересказала ей во время их путешествия, душещипательной романтической истории.Ее тетушка Корнелия была категорически против любовных романов с их «глупой романтичностью», как она говорила, и Шеридан приходилось читать тайком, задернув занавески вокруг кровати. Уединившись таким образом, девушка вживалась в образ героини романа, с упоением принимала ухаживания лихих красавцев аристократов, позволяя им завоевывать ее сердце с первого взгляда.Потом она закрывала глаза и предавалась мечтам. Вот она танцует с ним на балу, в роскошном платье, с уложенными в какую-то немыслимую прическу золотистыми волосами. Вот гуляет по парку, опираясь своей изящной рукой на его сильную руку, а из-под модной шляпки выбиваются непокорные пряди золотистых кудрей. Она переживала каждый роман столько раз, что самые любимые сцены помнила наизусть и часто их про себя повторяла, неизменно ставя на место героини себя…«Барон схватил руку Шеридан и прижал к губам, клянясь в верности до гроба.— Ты — моя единственная любовь…»Графа так потрясла красавица Шеридан, что он, потеряв самообладание, поцеловал ее в щеку.— Прости, но это выше моих сил. Я обожаю тебя!»Но одну, самую любимую сцену воображение рисовало ей особенно часто.« Принц заключил ее в объятия и прижал к сердцу:— Будь у меня сотни царств, я все до единого бросил бы к твоим ногам, моя ненаглядная. Что я без тебя?»Лежа в постели, Шеридан меняла по собственному вкусу сюжет, диалоги, даже ситуации и место действия, неизменным оставался только он, герой ее романа. Она знала о нем все до мельчайших подробностей, потому что сама его придумала. Сильный, мужественный, волевой и в то же время добрый, мудрый, терпеливый. Высокий и красивый — с темными волосами и чудесными голубыми глазами, то обольстительными, то проницательными, то искрившимися юмором. Он любит посмеяться вместе с ней, и она рассказывает ему смешные анекдоты. Он обожает читать и образованнее ее, а возможно, и практичнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19