Другими словами, я готов заплатить, сколько потребуется. Более того, о готовящейся облаве никто не должен узнать. Вы меня понимаете.
— Вы не представляете, во сколько это обойдется.
— Я же сказал, что за все заплачу. Назовите сумму, а потом уже будем решать, могу я ее выложить или нет.
Полицейский мрачно взглянул на оборванца, с такой легкостью рассуждающего о куче денег. Он назвал сумму, очень высокую, пристально следя за лицом собеседника.
Коби кивнул.
— Я ее удвою, — спокойно сказал он. — Половину получите в золотых соверенах перед облавой, а на вторую половину я выдам банковский чек.
— Ну да, — усмехнулся полицейский. — А почему я должен вам верить?
Коби сунул левую руку в карман и вынул увесистый кошелек.
— Вот тысяча золотых соверенов лично вам. Можете обратиться в банк Коуттса и поинтересоваться размером счета мистера Дилли. Я напишу вам специальное разрешение. Коуттс выдаст вам требуемую сумму наличными после того, как завтра вечером вы дадите мне окончательный ответ. Я требую, чтобы вы сообщили мне день и точное время готовящейся облавы. Только тогда вы получите первую половину денег. После этого вы меня больше не увидите. Не делайте глупостей и не пытайтесь выследить меня. Обещаю, я отделаюсь от любого, кто попытается идти за мной.
Полицейский присвистнул.
— А как же ваш поверенный? Что если мы его расколем?
— Он знает меня как мистера Хорна, живущего по адресу, с которого я уже съехал. Не тратьте на него время. Он мелкая сошка… такая же, как и вы.
— А если я заберу деньги и смоюсь?
— Тогда молитесь, мистер полицейский, молитесь. Потому что я знаю вас, а вы меня не знаете. Моя месть будет быстрой и неотвратимой. Ну что, договорились?
— Думаю, да. Встретимся завтра на этом же месте.
— И никакой двойной игры?
— Нет, ваше обещание слишком заманчиво.
Итак, дело сделано. Коби почти не сомневался, что предложенная им сумма достаточно высока, и полицейские чины, прикрывающие мадам Луизу, с готовностью пожертвуют ею ради такого куша.
Направляясь к одному из своих убежищ, разбросанных по всему Лондону, Коби заметил слежку. Убедился он в этом на мосту Ватерлоо и, пройдя еще ярдов сто, шмыгнул в переулок и стал дожидаться преследователя. Теперь охотник превратился в жертву.
Коби слышал шаги человека, идущего по его следу от самой таверны. Он мысленно ухмыльнулся, а когда мужчина поравнялся с ним, набросил ему на шею шарф, словно удавку.
Он прижал свою жертву к стене, вытащил из кармана остро заточенный нож и поднес к горлу неудачливого филера.
— Я же сказал твоему начальнику, чтобы за мной не следили. Я могу перерезать тебе горло, но отпущу тебя, чтобы ты передал ему мои слова. Кивни, если ты понял.
Мужчина лихорадочно закивал головой.
— Отлично. Скажи ему, что следующую ищейку я прикончу на месте, а в доказательство покажи ему это.
Молниеносным движением Коби отхватил у полицейского тщательно завитый ус, а затем отпустил его, кашляющего, посиневшего и хватающегося за горло. Как только бедняга отдышался, Коби сбил его с ног, столкнул наполовину оглушенного в канаву и исчез в противоположном направлении.
Он никого не собирался убивать, а тем более полицейских, но пусть эти люди думают, что шутить с ним слишком опасно.
Несколько позже в таверне «Веселые перевозчики» инспектор Уилл Уокер окинул сердитым взглядом своего сержанта.
— Что случилось? — поинтересовался он.
— Он как-то почуял, что я следил за ним, сэр.
Взгляд Уокера стал еще яростнее. Он заметил покрытое синяками лицо и шею сержанта, и остатки усов, которыми Бейтс так гордился.
— Я уже понял, Бейтс, тупой полудурок. Объясни, что произошло.
Бейтс судорожно сглотнул.
— Он спрятался в переулке, сразу за мостом Ватерлоо. Он чем-то сдавил мне шею, шарфом, наверное, и прижал меня к стене. Я думал, мне уж конец пришел.
Уокер вспомнил теплый не по сезону шарф мистера Хорна и усмехнулся с еще большим злорадством.
— И что же? — потребовал он. — Отвечай, Бейтс, или я доделаю то, что начал мистер Хорн. Я уверен, что это еще не все.
— Он приставил мне нож к горлу и сказал, что мог бы убить меня, но он человек слова…
— Многих слов, — съязвил Уокер, — и все они неприличные. Продолжай.
— Он сказал, что убьет следующего, кто попытается следить за ним, а затем…
— Порезал тебе горло, жирный дурак.
— Что?
Бейтс схватился за распухшую шею и обнаружил тонкую кровоточащую царапину, оставленную ножом Коби.
— Мне нужен врач! — воскликнул он.
— Будь моя воля, тебе бы понадобился могильщик. Что еще?
Бейтс мысленно застонал.
— А потом он подставил мне подножку и столкнул в канаву. Я ударился головой.
Он осторожно указал на синяк.
— Кажется, я отключился на пару минут, а когда очнулся…
— Можешь не говорить. Он ушел. Ну почему меня окружают одни придурки, Бейтс? Скажи вот что. Как по-твоему, он джентльмен?
— Какой еще джентльмен?! — Бейтс уставился на Уокера. Он что, свихнулся от огорчения? — Он совершенно не похож на джентльмена, сэр.
— Я не об этом, Бейтс. Я задал тебе этот вопрос потому, что несмотря на его грязную, поношенную одежду и запачканные руки, была одна примета, которую он не сумел скрыть. Его ногти. Они ухоженные, Бейтс. Он никогда не работал руками. Это ни о чем тебе не говорит? Конечно, нет. Забудь. Как ты думаешь, он действительно способен на убийство, или это пустые разговоры.
После долгого раздумья Бейтс ответил:
— Да, он способен убить. Есть в нем что-то такое…. С другой стороны, он мог и блефовать — если бы хотел, он прекрасно мог бы меня прикончить. Но как он узнал, что я следил за ним, сэр?
— Гм. — Уокер снова взглянул на лицо и шею Бейтса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60