— Возможно, я для вас не идеал леди, но вас тоже никак не назовешь идеальным джентльменом!
Его внезапный громкий смех заставил ее вздрогнуть.
— Браво, сеньорита! Я знал, что вы горячая натура! — Филаделфия покраснела, так как поняла, что он специально спровоцировал ее гнев.
— Вы поймали меня на удочку. Это нечестно. — Он пожал плечами.
— Вы отказываетесь кокетничать со мной, а мне нравится, когда на ваших щечках расцветают розы. Я вызываю их наиболее доступным для меня способом.
Филаделфия мудро промолчала и тихо стояла, скрестив на груди руки.
— Вам понравилось платье? — спросил он. Перехватив его взгляд, остановившийся на вырезе ее платья, она еще раз напомнила себе все причины, по которым не должна быть здесь.
— Платье симпатичное, — ответила она, — но, помнится, я говорила вам, что такой фасон вышел из моды три года назад.
Его черные брови нахмурились.
— А вы хотели бы иметь последнюю парижскую модель?
— Нет, конечно, нет, — покраснев, ответила Филаделфия. — Я вообще ничего не хотела. Просто вы платили за это платье и вас обманули, подсунув устаревший фасон.
— Это как раз то, что я заказывал. Вы играете роль и должны быть соответственно одеты. Разве мы не договорились с вами, что вы будете представляться французской сиротой-аристократкой, которая вынуждена была бежать, после того как шесть лет назад пруссаки захватили Париж?
— Это вы так решили, — ответила она резко. — Я сомневаюсь, что кто-нибудь поверит в такое смехотворное утверждение.
— А вы заставьте их поверить, — ответил он. — К счастью для нас, вы в школе пять лет изучали французский язык. И говорите на нем с едва заметным акцентом.
— Спасибо, — сухо поблагодарила она.
— Вам кажется, что не мне судить об этом? Позвольте сказать, что я жил в Париже.
— Какое удивительное прошлое!
Ее саркастический тон не возымел на него действия.
— Итак, повторим еще раз вашу легенду. Вы покинули Париж после падения Второй империи и последние три года жили за границей. Первые годы вы носили модную одежду, а сейчас немного поизносились. Это платье выглядит слишком новым, поэтому вам лучше придать ему поношенный вид. Садитесь. Я предлагаю, чтобы вы опрокинули на него какую-нибудь еду во время обеда. Вы можете даже порвать его в нескольких местах. Потом мы отдадим его в прачечную и будет как раз то, что надо.
— Это платье стоило вам целое состояние, и вы хотите, чтобы я испортила его? Вы настоящий сумасшедший.
— Вовсе нет. — Он полез в карман и достал из него изящную книжечку. — Это ваши документы. Отныне вас зовут мадемуазель Фелис де Ронсар. Здесь же ваш билет до Нью-Йорка. Вы уезжаете через три дня.
Филаделфия взяла бумаги, которые он протянул ей, по один взгляд на незнакомое имя возродил в ней былые опасения относительно того, стоит ли ей соглашаться на такое рискованное предприятие. Она не доверяла ему, но если бы не согласилась на его предложение, то у нее не было бы сейчас крыши над головой.
— Меня одолевают сомнения.
— Почему?
— Я не знаю, правильно ли я поступаю. Что я буду говорить людям? А если я забуду свое новое имя?
— Вы предпочитаете оставаться мисс Филаделфией Хант? Воля ваша. — Он с раздражением отвернулся от нее и стал нервно ходить по комнате. — Интересно, что скажут люди, когда они услышат ваше имя? Сплетни разносятся со скоростью лесного пожара. Неприятности, постигшие вашего отца, быстро станут известны во всех финансовых кругах Америки.
— Не надо напоминать при каждом удобном случае, кто я и что со мной произошло, — ответила Филаделфия дрогнувшим голосом.
Повернувшись к ней, Эдуардо не поверил своим глазам. Царственная осанка Филаделфии исчезла, и он увидел красивую, но несчастную молодую женщину с каплями слез на ресницах.
Подойдя к ней, он привлек ее к себе.
— Простите меня. Я сказал не подумав.
Он слегка обнимал Филаделфию за плечи, и она задыхалась, чувствуя тепло его рук. Близость сильного мужского тела волновала ее не на шутку.
— Пожалуйста, отпустите меня, — выдохнула она. Он сразу же повиновался, но, посмотрев ей в лицо, заметил, что холод, который неизменно присутствовал в ее взгляде, исчез. Янтарные глаза Филаделфии были подернуты печалью.
Желание с новой силой охватило Эдуардо, и ему стоило невероятных усилий подавить его
— Я должен расстаться с вами на некоторое время, — сказал он и мысленно добавил: «Чем скорее, тем лучше».
— Расстаться? Но почему?
— Вам придется самостоятельно добраться до Нью-Йорка. Не считаете же вы, что общество отнесется к вам с участием, если около вас будет вертеться джентльмен. — Он улыбнулся. — Они решат, как подумала миссис Коллинз, что вы прихватили с собой любовника.
— И это все, что вы можете сказать?
— Ваши слова не лишены смысла, — осторожно ответила Филаделфия.
— Я никогда не забываю о здравом смысле, хотя не всегда отдаю ему предпочтение.
Филаделфия старательно избегала его взгляда.
— В событиях последней недели не было ни малейшего смысла. Как вы можете посылать меня одну в город, где я никого не знаю? Что я буду там делать?
— Вас встретят на вокзале. А пока вам больше знать не положено.
Упрямство, которым она никогда не отличалась, внезапно прорвалось:
— А я хочу знать все, прежде чем сяду в поезд.
— Очень хорошо, — ответил Эдуардо, скрещивая на груди руки. — Что вы хотите знать, menina?
— Я хочу доверять вам, но как? Я даже не знаю, правду ли вы мне говорили?
— Вам не кажется, что вы немного запоздали с принятием другого решения?
— О, ради Бога! Вы заявили, что богаты, но откуда мне знать, честным ли путем вы получили свое богатство?
— Если бы я был вором, то уж, наверное, не стал бы публично демонстрировать свои драгоценности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100