– Я надеялась попрощаться перед отъездом с леди Кассандрой.
– А!
Что он может сказать на это?
– Тогда ты, наверное, можешь послать ей утром записку. До этого мы вполне можем подождать. Таким образом, мы оба получим возможность поздравить ее с помолвкой.
– Да.
Это было сказано несколько странным голосом. Бэзил придвинулся к ней:
– Я слышу недовольство?
Аннализа нахмурилась и опустила глаза.
– Просто я вспомнила кое-что, что она мне как-то сказала. Она не сможет найти мужа по душе. Грех!
– Я не знал этого.
– Наверное, она изменила свое мнение, – спокойно сказала она.
– Я уверен, что так оно и есть.
В голове Аннализы роились планы дальнейших действий: может быть, ей стоит поговорить с самой Кассандрой, убедить ее, что эта помолвка была ошибкой. В этом было нечто несправедливое, несущее гибель им всем.
Но оказалось, что Аннализа не единственная, кто ломал себе над этим голову, потому что Бэзил оставался в доме до тех пор, пока ему не показалось, что жена пошла спать, а затем снова устремился в темноту улиц. Повинуясь чему-то свыше, Аннализа прокралась за ним, прячась за домами, радуясь, что на ней мягкая вечерняя обувь, не издававшая никаких звуков.
Она молилась много дней, чтобы получить это знамение. Ее охватил страх, что она может ошибаться. Когда Аннализа нашла стих, указанный на том листе бумаги, который дала ей неизвестная женщина, то прочла следующее: «Больше всего любит тот, кто готов пожертвовать жизнью ради друзей».
Аннализа очень испугалась. Если бы можно было просто удалиться, чтобы все вернулось на свои места, она бы с радостью так и поступила. Но самоубийство – смертный грех, а единственное наказание, которого Аннализа не вынесла бы, – оставаться в загробном мире навечно, отринутой Богом и Богоматерью.
Поэтому она провела много часов в молитвах и ожидании нового предзнаменования. Если жертва истинная, честная и справедливая, Богородица вступится за нее перед Богом и все будет в порядке.
Аннализа очень боялась принимать такое ответственное решение.
Она с большим сожалением думала о том, что ей не хватило смелости постоять за себя перед отцом; при мысли об этом она нахмурилась. Теперь он казался ей незначительным препятствием.
Как же она повзрослела за эти несколько месяцев!
Подойдя к дому Кассандры, Бэзил прислонился к стене под деревом, росшим в саду, и стал что-то рассматривать. В доме было темно, и Аннализа, находившаяся в тени, не видела ничего, что могло бы привлечь его внимание.
Он как будто решил подождать, поэтому Аннализа устроилась поудобнее, достала из кармана четки и пропустила их сквозь пальцы.
– Укажи мне дорогу, – прошептала она, – подай мне какой-нибудь знак.
Кассандра вернулась из оперы с тяжелым сердцем.
Роберт не рассказал ей, о чем они говорили с Аннализой, и это беспокоило ее.
Все это было сродни сумасшествию. Казалось, с того момента, когда ее жизнь была надежной и обыденной, прошло сто лет. Выйдя из кареты, она откинула капюшон и направилась к лестнице, ведущей в дом. Неожиданно она услышала голос, исходивший из тени. Однажды так уже было.
– Кассандра.
Сделав глубокий вдох, она взяла себя в руки. Слуга сделал шаг вперед, готовый прийти ей на помощь, если это потребуется, но при свете факела она разглядела Бэзила и махнула слуге:
– Все в порядке.
Кассандра подождала, пока отъехала карета и пока не остались лишь она и Бэзил, и луна светила для них, подчеркивая спокойную печаль его лица. Будто повинуясь каким-то силам свыше, они двинулись навстречу и остановились в шаге друг от друга. В его глазах была мука.
– Прости меня за то, что толкаю тебя на такие опрометчивые поступки, – сбивчиво начал он.
– Бэзил, я хочу, чтобы ты был счастлив. Я знаю, это кажется безумием, но такую возможность предоставляет мой брак. Ты должен мне поверить.
– Ты не должна приносить себя в жертву. Я уеду завтра утром, ты будешь свободна.
– Уедешь?
Он угрюмо кивнул:
– Мы возвращаемся в Италию, Кассандра. Я никогда не вернусь в Англию. Тебе больше не нужно будет бояться того, что наш обман раскроется.
У нее сдавило горло.
– Я уже дала ему слово.
Он сделал полшага вперед.
– Если ты выйдешь замуж, то все, что ты приобрела, будет потеряно. – Он взял ее руку и приложил к своему лицу. – Ты хочешь, чтобы я был счастлив, а я хочу того же самого для тебя.
Церковный колокол начал отбивать время. Кассандра слышала этот отдаленный звук. Зазвонил другой колокол.
Он звонил на пол-удара медленнее, поэтому всегда казалось, что так отбивается некое дополнительное время.
– Значит, это настоящая любовь. Ты должен уехать и забрать с собой жену. Я должна выйти за Роберта и начать новую жизнь. Это не катастрофа, любимый, это выбор жизненного пути.
Бэзил огорченно вздохнул и закрыл глаза.
– Да, я всего лишь схожу с ума от ревности.
Кассандра порывисто дотронулась до его волос.
– Я знаю, – прошептала она, – я знаю.
Он быстро обнял ее, и Кассандра почувствовала, что у нее нет сил вырваться из его объятий. Она обвила руками его шею, чувствуя, как его сильные руки гладят ее спину. Глаза Кассандры наполнились слезами.
– Я так люблю тебя, Бэзил.
Он обнял ее еще крепче, прижимая к себе и тихонько дыша ей в затылок.
– Я никого так не любил, кроме тебя, – произнес он, поднимая голову, его глаза сияли на прекрасном лице.
Они долго смотрели друг на друга. Кассандра почувствовала, как ее окружает яркий свет и неразрывно связывает их навсегда. Она знала, что он поцелует ее, задолго до того, как он наклонился, и ее тело переполнилось от желания почувствовать его губы и язык. У нее закружилась голова при взгляде на его жадные губы, и она откликнулась на их призыв.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79