Пока вновь не встретил тебя. Признаюсь, первой мыслью, было наказать тебя, преподать урок — мыслимое ли дело, переспать с собственным мужем, и так и не узнать его?! Я был взбешен, гадал, сколько у тебя было любовников, но стоило мне только дотронуться до тебя… А потом ты опять скрылась, но я уже поклялся не отпускать тебя. Я установил за тобой слежку, я затаился, в глубине души мечтая, что ты сама придешь ко мне… Но ты конечно же ничего подобного не сделала, и тогда я сам приехал к тебе. Я уже тогда, до того случая с Элиотом, знал, что нам суждено быть вместе… — Он поцеловал ее в лоб. — Я влюблен, как школьник, Гейл. Я хочу наших общих детей. Жить с тобой бок о бок столетие, умереть в один день, поправлять плед на твоих коленях, когда ты станешь старой и безобразной…— Я и сейчас не красавица.Он энергично кивнул.— Безусловно, не буду этого отрицать. Ведь влюбленность не делает человека глупцом. Ай, — вскрикнул он, когда она не шуточно, ткнула его в бок локтем, — ты забываешь о моих ранах!— Мог бы по крайней мере для вида возразить!— И не подумаю, а иначе мое признание в вечной любви превратиться в пускание слюней и ты тут же заподозришь меня в подвохе. Ты отнюдь не роковая красавица, давно не молода, за твоими плечами сомнительное прошлое, стой, — рассмеялся он, когда она вновь начала вырываться, — но я люблю тебя именно такой, какая ты есть! С твоими веснушками, с твоим необузданным гневом, с твоими скоропалительными выводами… Я люблю тебя всю, — он слегка отстранился и, заглянув его глаза, серьезно добавил: — даже не смотря на то, что ты не веришь в наше счастье…— Глупый, если бы я не верила, стала бы я ночами дежурить у твоей постели и стоять с тобой сейчас и выслушивать весь этот бред о том, что я не красива?Он долго-долго смотрел на нее, словно впитывая в себя контуры ее исхудавшего от волнений лица, заново знакомясь с гипнотическим воздействием этих колдовских глаз, узнавая лукавую улыбку, красивый разлет бровей и эти уже родные ему веснушки…Отныне и навсегда все это сокровище принадлежало ему и только ему!Джос улыбнулся… Эпилог Несколько лет спустя… В небольшом празднично убранном зале, рассчитанным всего лишь на пятьдесят человек, стоял легкий гул. В этом шуме не было и ноты чего-то тревожного, лишь только отголоски искреннего смеха, радостного восклицания, и тихой приятной музыки — приглашенные музыканты, словно бы пробовали свои силы, не решаясь заиграть громче, настойчивее.И Виктория наслаждалась всем этим, а также приятным зрелищем, которое она с удовольствием наблюдала, — в этот момент вдовствующая графиня достала подаренные ей изящные часики, украшенные искрящимися бриллиантами, — вот уже час. Затем она вновь обвела взглядом залу, задерживаясь на лицах любимых ею людей.Со скрытым любопытством она рассматривала свою невестку, пытаясь по ее виду угадать, какой же сюрприз та приготовила ей в подарок. И вновь в который раз, подумала, что воистину, пути любви неисповедимы. Ибо кто знал, что ее излюбленный сын когда-то повстречает дочь Эммы, женится на ней, а потом со всей страстью, унаследованной от отца, влюбится в эту девчонку?Она с самого начала полюбила ее за дерзость, ну и что греха таить, за то нескрываемое обожание, которое каждый раз светилось на ее лице, стоило ей увидеть ее сына — ну, какой матери не приятно? Лучшей пары просто невозможно представить.Ее отвлек громкий, почти вульгарный смех Ника, который на вытянутых руках держал хохочущую двухлетнюю Джиневру Ричфилд, дочь Энтони и Селины. Ник периодически подбрасывал прелестную черноволосую малышку в воздух, отчего та приходила в неописуемых восторг. Уже через мгновение к веселящейся парочке подошла Алисия и что то строго выговорив юному оболтусу, поспешила унести любимое чадо к маме и папе. Джиневра, обернувшись, через плечо бабули посылала своему кавалеру воздушные поцелуи — проказница уже научилась понимать, что чудо, как хороша.Чета Ричфилдов стояла в противоположном конце залы, поэтому Виктория видела их неясно, словно в легкой дымке — все-таки возраст брал свое и зрение у нее было совсем не то, что в молодости. Но ее это не обременяло, ибо она и без того знала, что именно сейчас последует.Этот непрошибаемый сфинкс, лорд Ричфилд возьмет на руки свою не в меру разбушевавшуюся дочь, которая наградит его звонким слюнявым поцелуем, и прихватив с собой красавицу жену, незаметно удалится, якобы для того, чтобы уложить девочку спать. Но он будет отсутствовать слишком долго, чтобы все поверила в то, что он занимался только лишь этим. Правда, у него всегда был невозмутимый вид, но его с ног до головы выдавала собственная жена, она неизменно по возращении покрывалась румянцем, да и ее внешний вид был далек от безупречного. И епископу понятно, чем они занимались!Но Виктория хитро улыбнулась: все понимали, но мало кто догадывался, что Энтони проделывает это специально. Подобным образом он демонстрировал всему обществу, а особенно ретивым поклонникам жены, что та бесконечно и преданно любит его, и только его! И что немаловажно, он отвечает ей тем же. Очевидным доказательством чего служил вновь округлившийся живот Селины.Эти оба тоже были отличной парой, что многим казалось странным, слишком уж оба, были упрямы и самолюбивы. Но все же им удавалось как-то ладить друг с другом, чем не очередное доказательство, странностей любви?..Едва парочка скрылась, как Виктория вновь принялась отыскивать любимые лица. Вон в правом углу, Флинт что-то шепчет на ухо Эдварду Стэнфорду младшему. Малыш подходит к Голду и протянув ручку, требует показать ему новые часы, которые Джос подарил тому за прилежную учебу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88