Огонек встала и подошла и краю платформы. Избегая гневных взглядов Дугласа, она поманила цыганку. Та тотчас поспешила навстречу.— Ваше Величество, могу я предстааить вам Зару?Генрих схватил смуглянку за руку, а Тина бесшумно отступила в тень, Где Ада? Боже, помоги спастись! Леди Кеннеди спешила мимо беседок и деревьев парка, пока не вспомнила, что за ней следят. Куда идти? От короля невозможно скрыться! Только не в свою комнату, где ночью отодвинется панель и она окажется в ловушке, наедине с Генрихом Тюдором. И все же если тот, кто за ней наблюдает, увидит, что ока направляется в спальню, то, может, решит, что леди готовится к свиданию с монархом, и оставит ее в покое? Как лиса, преследуемая сворой борзых, Тина неслась по коридорам Гринвича, надеясь, что Ада как-нибудь найдет ее. Она еще слышала шаги за собой, когда открыла двери комнаты и ступила в темноту. Надо подождать немного, а потом она сбежит из замка, из Лондона, от Генриха — навсегда.Внезапно кто-то схватил ее сзади. Леди заткнули рот и связали, потом, набросив на нее что-то вроде одеяла, подняли и куда-то понесли. Она не могла ни сопротивляться, ни кричать. Все вокруг было черно, и даже звуки доходили до Тины искаженно, едва слышно. Напуганная до полусмерти, Огонек не могла сдержать дрожи, но все время уговаривала себя не паниковать и дышать ровнее, чтобы не задохнуться. Она решила, что ее несут вверх по лестнице прямо в покои короля, но путь оказался намного длиннее. Когда в конце концов тюк с леди Кеннеди опустили на пол, та поняла, что лежит на дне лодки, плывущей по реке. Ни с чем нельзя было спутать покачивание палубы и плеск воды за кормой. Страх в душе Тины сменился гневом. Слова короля всплыли в ее памяти. Дурацкая сексуальная фантазия — украсть ее и завезти в какое-то уединенное место! Генрих хуже самого испорченного ребенка — все хочет устраивать по-своему, а целое скопище лизоблюдов и прихлебателей вокруг спешат исполнить любое его желание. Огонек злилась все больше и больше. Когда ее освободят, она все выскажет Тюдору! Наплевать, что он король Англии, она не англичанка и не подчиняется его власти. Для Тины Тюдор — просто-напросто еще один мужчина, причем жирный, жадный, избалованный, стремящийся захватить все, что попадает в поле его зрения, и добивающийся своего любой ценой.Она подумала, что путешествует по реке уже слишком долго. В конце концов плавание закончилось, и незримый похититель подхватил Тину, словно мешок с зерном. Какое-то время он нес ее, а потом передал еще кому-то. Тот, перекинув женщину через плечо, отправился дальше. Голова Тины болталась внизу, было трудно дышать, и она окончательно потеряла ориентацию. Когда ее наконец опустили на землю, Огонек почувствовала такое сильное головокружение, словно все еще качалась по волнам. Ей казалось, что она пролежала без движения несколько часов. Никто не приходил на помощь, и леди Кеннеди уже начала сомневаться: может, ее похитили, чтобы бросить в тюрьму? Видимо, король приставил своих шпионов и к Рэму, и к Хиту, и их план был раскрыт. Наверное, ее доставили по реке к Тауэру, пронесли по мосту Предателей, через Предательские ворота, и заключили в мрачную темницу.Нет, надо прекратить эту бессмысленную игру воображения. Цель похищения — сломить ее упорство, заставить преклонить колени. Она попытается отдохнуть, пока есть время, собраться с силами для той минуты, когда предстоит лицом к лицу встретиться с мерзким развратником Генрихом Тюдором.Тина, должно быть, вздремнула. Внезапно она почувствовала прикосновение мужской руки, распутывающей веревки на ее щиколотках и запястьях. В ту же секунду Огонек сбросила душившее ее одеяло и вытащила кляп изо рта.— Грязный сукин сын! — выкрикнула она, ослепленная нахлынувшим светом и собственной яростью. Но тут же замолчала, пораженная до глубины души, — перед ней был Черный Рэм Дуглас. Гнев на его лице был в несколько сот раз сильнее ее гнева. Уж лучше бы на его месте оказался король!— Я не желаю больше видеть это платье, — сквозь зубы процедил лорд, протягивая руку, чтобы разорвать наряд невесты.Царапаясь, Тина кинулась на Рэма.— Грязные лапы Тюдора остались на платье, потому что я не позволила ему касаться своего тела!Дуглас прижал леди к себе, но она продолжала рвать его волосы и черную рубашку.— А ты? — кричала она. — Зара тоже шарила по всему твоему телу!Рэм прижал ее сильнее, так, что лицо Тины оказалось напротив его сердца, и осыпал поцелуями взлохмаченные рыжие волосы. Она все еще была частью него самого.— Мы оба с ума сошли от ревности и не можем думать ни о чем другом. Надо постараться выбраться из английских вод — «Месть» требует ремонта.Огонек с недоверием уставилась на него.— Ты вернул корабль?Дуглас отпустил невесту.— То, что мое, остается моим. Ада в соседней каюте, — уходя, бросил он.Рэму надо было оставить Тину, чтобы собраться с мыслями. Не начни он целовать ее, встреча могла бы закончиться убийством. Зрелище, когда Огонек исполняла роль любовницы короля, чуть не заставило его окончательно потерять всякий контроль над собой. Никто никогда не узнает, как близок был Сорвиголова к тому, чтобы метнуть серебряные ножи в сердце Генриха Тюдора и той женщины, с которой лорда соединила судьба.Рэм стоял за рулевым колесом, только море и ветер были вокруг, и черный туман подозрения постепенно рассеивался. Он, конечно, не настолько наивен, чтобы ожидать от английского короля безвозмездной милости по отношению к прекрасной даме, да и Тина могла всерьез опасаться сексуальных посягательств. Но она, вероятно, играла с Генрихом в кошки-мышки, обещая много и даря мало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142