— В таком случае посмотри повнимательнее на это кольцо, — сказал принц, показывая Фаринетте перстень своего покойного отца. — Узнаешь ли ты его, если тебе впоследствии покажут его?
— О, узнаю хотя через сто лет! — уверенно ответила Фаринетта.
— Ну так вот, если к тебе явится человек, который покажет вот это кольцо, то ты будешь повиноваться ему так же, как мне самому; этот человек придет от моего имени! Теперь еще вопрос. Ты, кажется, говорила, что обитатели Двора Чудес поклялись помочь твоей мести за Гаскариля? Да? Значит, если понадобится пара-другая бесшабашных молодцов, у тебя таковая найдется? Да? Отлично! Ну так теперь ступай домой, голубушка, и терпеливо жди моего посланного!
Теперь, когда читателю известна эта сцена, происшедшая между принцем и Фаринеттой, он поймет также, что значило поручение, данное принцем Генрихом Маликану сейчас же после ухода зловещей пророчицы Нанси.
— Милый Маликан, — сказал принц, — вот тебе кольцо, ступай сейчас же на улицу Гран-Хюрлер и спроси в доме суконщика Трепа девицу Фаринетту. Ты покажешь ей это кольцо и скажешь: «Мой господин приказал сегодня же ночью похитить известную вам девушку. Вы не должны причинять ей ни малейшего зла, пока я буду ежедневно навещать вас. Но в тот день, когда я не приду к вам, эта девица поступает в ваше полное распоряжение!»
Вечером того же дня Паола вместе с Годольфином поджидала возвращения отца, который обещался прийти ночевать домой. Вдруг послышался стук.
— Вот и отец! — радостно крикнула Паола.
Годольфин, ничего не подозревая, открыл дверь, но в тот же момент удар чьей-то сильной руки сбил его с ног, и в лавочку ворвалась Фаринетта вместе с тремя рослыми оборванцами.
— Ко мне! На помощь! — отчаянно закричала Паола. Но Фаринетта схватила ее за горло мускулистыми, сильными пальцами и грозно сказала: «Только крикни еще, и я задушу тебя!» — а затем повелительно приказала своим подозрительным спутникам:
— Эй, вы там! Одышка и Волчье Сердце! Свяжите этого молодца и заткните ему рот! Да поскорее!
Приказание Фаринетты было немедленно исполнено. Тогда она обратилась к третьему спутнику, парню колоссального роста, отличавшемуся оглушительным басом:
— А ты, Шмель, взвали себе на плечи девчонку и пойдем' Шмель взвалил себе на плечи упавшую в обморок Паолу, и все четверо поспешно вышли из лавочки.
XVI
Мы расстались с Рене в тот момент, когда он отравлял в присутствии Паолы и Годольфина пару женских перчаток. Покончив с этой операцией, он сказал:
— А теперь, Паола, перевяжи меня потуже. Мне надо в Лувр к королеве!
— Берегись, папа, — заботливо сказала Паола, — как бы твоя рана опять не открылась!
— Что же мне делать, если мне необходимо теперь же видеть королеву? — ответил парфюмер.
Паоле не оставалось ничего, как повиноваться, и через десять минут Рене уже выходил из лавочки. Он был бледен, слегка пошатывался, но его взгляд и поступь говорили о твердой решимости. Однако он направился не к Лувру, как сказал Паоле, а, дойдя до площади Шатле, свернул на улицу Святого Дионисия. На этой улице помещалась богатая лавочка с роскошной вывеской, золоченые буквы которой гласили: «Венецианский лев. Пьетро Довери, перчаточник короля».
Пьетро Довери получил от короля звание перчаточника и парфюмера его величества исключительно потому, что Карл IX ненавидел Рене Флорентийца. Поэтому Рене считал Довери своим смертельным врагом; но, несмотря на это, он на сей раз шел прямо к своему конкуренту.
Когда Флорентинец вошел в магазин, ему навстречу встал молодой человек, сидевший за конторкой. По низкому, подобострастному поклону, которым он приветствовал парфюмера королевы, можно было сразу понять, что приказчик Довери был в тайных отношениях с конкурентом своего хозяина.
— Довери еще не вернулся, Тибо? — спросил Рене.
— Нет, ваша милость, — ответил приказчик, — ведь я же говорил вам, что он не вернется ранее завтрашнего вечера!
— Это хорошо. Ты мне нужен!
— Чем я могу служить вашей милости? Должен предупредить, что на этот раз в моем распоряжении нет никаких хозяйских секретов или рецептов.
— Я пришел не за этим. Видишь этот ящик? Не правда ли, он очень хорошо сработан?
— О! Великолепно!
— Ну так вот, возьми его и положи на полку. Это — мой подарок твоему хозяину!
Тибо изумленно посмотрел на Рене. Ведь парфюмер королевы был злейшим врагом Довери и пользовался всяким удобным случаем, чтобы сделать ему гадость, а теперь он ни с того ни с сего неожиданно делает ему такой ценный подарок.
— Не удивляйся, — улыбаясь, сказал Рене, — сейчас я все объясню тебе, и ты поймешь, в чем тут дело. Вчера наваррская королева выразила в присутствии их величеств желание купить у меня духи и перчатки. Но король, который сильно недолюбливает меня, скорчил гримасу и стал порочить мой товар, уверяя, что у Довери все гораздо лучше и дешевле. Конечно, ты сам понимаешь, что королева Екатерина была очень недовольна этим: ну да и я тоже недоволен, что меня так опорочили в глазах иностранной гостьи. Вот я и придумал следующее. Этот ящичек — моей работы; он действительно очень удался. и королева Жанна непременно купит его, если увидит. А когда она купит его, то я в присутствии короля объясню ей, каким образом ящичек очутился в магазине у Довери. Понял теперь?
— Понял, — ответил молодой человек. — Сколько стоит этот ящик?
— Пятнадцать экю.
— Хорошо. Я запрошу двадцать. Ну а если королева Жанна не купит его?
— Тогда ты вернешь мне его перед приездом твоего хозяина!
Подстроив эту адскую махинацию, Рене направился в Лувр.
— Что с тобой? Почему ты так бледен?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33