Он никогда не слышал о таком изуверском виде единоборства и не знал, что громила преуспел именно в нем. Но даже если б знал, что Вульфрик убил пятерых во время состязания, он все равно принял бы вызов, так как радовался возможности схватиться с чурбаном на глазах у Норны.
Норна знала, что Вульфрик вызывал только тех, кого собирался убить, и что ловкость его в этом виде единоборства была так же велика, как и его хитрость. Действительно, оттого и пошло его прозвище, что он разбивал головы соперникам в честной или не совсем честной, как считало большинство, схватке. На сердце у Норны становилось все тревожнее, пока она шла за королем и придворными к участку, заросшему травой, где возбужденные зрители уже окружили борцов.
Распорядитель игр готовил Вульфрика и Лейва к новому поединку: обнажил их до пояса, привязал спиной друг к другу широким кожаным ремнем, а затем дал каждому в правую руку кость от передней коровьей ноги. Вульфрик схватил запястье правой руки Лейва левой рукой, а Лейву подсказали, что он должен схватить и не выпускать из левой руки запястье правой руки Вульфрика. Игра состояла в том, чтобы вырвать вооруженную костью руку из захвата, сбить костяной дубиной шлем и колотить противника по голове до потери сознания, чтобы он не успел освободить свою руку с дубиной, и оглушить в свою очередь. Лейв заметил тревожный взгляд Норны, поэтому поплотнее надвинул шлем и зажал руку Вульфрика мертвой хваткой. Эфна обратила внимание, какие они разные – тело Череподробителя почти сплошь заросло волосами, в то время как у «Кусающего До Костей» кожа светлая и гладкая, как у мальчика.
По сигналу короля оба борца начали энергично изворачиваться, чтобы освободить правую руку. Вначале вспыхнули румянцем их лица, потом от напряжения покраснели торсы, сильные мышцы напряглись и вздулись, мощные грудные клетки ходили ходуном, дыхание участилось. По силе они были почти равны, и Вульфрик понял, что наконец встретил достойного противника. Неожиданным выкрутасом, которым он давно овладел в совершенстве, ему удалось освободить руку, сбить с Лейва шлем и сильно ударить его по голове над левым ухом.
Наполовину оглушенный, Лейв снова захватил руку Вульфрика, высвободил свою и сбил его шлем. Второй удар он нанести не успел, противник вырвал руку и парировал удар. Вульфрик бил с такой точностью, будто у него были глаза на затылке. Лейв тоже несколько раз врезал громиле.
Теперь, когда открылись светлые волосы Лейва и можно было разглядеть его лицо, у Стагбранда возникло чувство, что он определенно видел молодого воина раньше… Но где? Во имя всех святых, неужели в Гренландии, тогда это, возможно, сын Эрика Рыжего! Правда, абсолютной уверенности у него не было.
Убедившись, что это скорее испытание на выносливость, Лейв порадовался своей молодости. Но злобный Вульфрик запустил руку в карман своих штанов и сжал рукоять кинжала, который он спрятал там на случай, если не удастся забить соперника дубиной. Когда ему вновь удастся освободить руку, он всадит кинжал в спину «Кусающего До Костей», а потом выронит кинжал в траву, и все подумают, что он убил его дубиной.
Что касается Лейва, то теперь ему казался понятным основной принцип единоборства, и он решил управиться с Череподробителем до конца второго раунда.
Вновь и вновь блестящие от пота тела участников поединка напрягались, привязанные спина к спине, извивались и изворачивались. С головы до пояса они были в крови, смешанной с потом. Вдруг одновременно соперники высвободили руки с дубиной и сшибли друг у друга шлемы. Вместо того, чтобы обрушить на голову Лейва град ударов, распалившийся датчанин переложил дубинку в левую руку и выхватил беспощадный клинок. Но за каждым его движением следила Норна.
– Пригнись, Лейв! Пригнись! – пронзительно крикнула она.– Он заколет тебя!
Ее крик прозвучал вовремя. Лейв только успел наклониться вперед, как Вульфрик ударил кинжалом ему в спину. Получив рану, но не смертельную, Лейв выпрямился и в гневе нанес удар по челюсти Вульфрика, от которого тот осел, поник, насколько позволял ремень, и уронил голову на грудь.
Толпа ревела от восторга и рукоплескала Лейву. Исландец вновь доказал право на звание лучшего. На самом деле его триумф уже не имел значения. Невольный крик Норны спас ему жизнь, но одновременно подверг смертельной опасности. Назвав его по имени, она выдала Лейва королю как изгоя и язычника, отцу как грабителя его замка, Вульфрику как соперника в любви. Пока Ульв торопился отвязать Лейва от противника, находившегося в бессознательном состоянии, а слуга хлопотал вокруг Вульфрика, между королем, Стагбрандом, Холлфредом и епископом состоялся горячий разговор. Раздираемая противоречивыми чувствами облегчения и тревоги, Норна послала двух рабов принести воды для победителя. Затем она помогла Ульву довести истекающего кровью оглушенного Лейва сквозь толпу до ближайшего шатра.
Пока его дружинники оттесняли толпящихся у входа, Лейв через силу улыбнулся Норне.
– Ты спасла мне жизнь, милая. Прими мою любовь и благодарность.
Норна улыбнулась в ответ и осторожно вытерла кровь с его разгоряченного лба.
– Я поступила опрометчиво. Назвав твое имя, я обрекла тебя на гибель!
– Забудь свои страхи. Судьбой предопределено, что я буду жить, пока не совершу назначенное мне путешествие на запад.
В этот момент хмурый Колгрим, начальник стражи короля Олава, и двадцать рослых воинов возникли из ночной тьмы и окружили их. Грубый голос Колгрима произнес:
– Лейв Эрикссон, грабитель, язычник, изгой, тебя надлежит препроводить на суд Олава Трюгвассона, конунга Норвегии, властителя Оркнейских и Шетлендских островов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63