Прежде чем прошли сутки, весь квартал уже знал об этом. Дюрана приходили поздравлять; некоторые просили даже его протекции. И он принимал со снисходительностью, исполненной достоинства, льстецов и попрошаек. Между тем все семейство его находилось в восхищении, которое легко понять. Тесть, этот медик, изобретатель мази и эликсира, через руки которого, по выражению Дюрана, прошло более десяти тысяч человек, видел уже на груди своей орден и спесиво говорил:– Что же тут такого? Я заслужил его!– Любезный Дюран, – говорил Агамемнон Рива, – возьмите, пожалуйста, лист пергамента…– Зачем?– Чтобы написать ваше имя, фамилию, лета, звание и прочее самым красивым почерком…– С какой целью?– Как? Вы не угадываете?– Право, нет!– Речь идет о звании префекта…– О!– Без сомнения; и эта бумага присоединится, как документ для справки, к просьбе, которую пишет теперь графиня, а я ее отнесу вечером к кардиналу Дюбуа…Дюран торопливо взял лист пергамента, схватил перо и написал требуемые сведения с каллиграфическим совершенством. VIII. Тайна кардинала На другой день Агамемнон Рива опять пришел к Дюрану за сведениями, но на этот раз он собирал справки по поводу ордена для его тестя.– Ах! – сказал он, когда Дюран окончил необходимые отметки, – если бы я был уверен в вашей скромности, мой добрый друг.– Ну что ж? – с живостью спросил Дюран.– Я мог бы…– Вы могли бы… что?– Показать вам…– Что такое?– Нет, нет… Лучше молчать… Я уже и так проболтался…– Друг мой… Мой превосходный друг! – вскричал Дюран, любопытство которого было возбуждено до крайней степени. – Я уверен, что вы скрываете от меня какое-нибудь приятное известие…– Угадали…– О? Что ж такое?– Только не сегодня…– Пожалуйста…– Нет.– Заклинаю вас!– Нет! Напрасно будете настаивать.– Отчего же?– Оттого, что я болтун… Что вы не в состоянии будете молчать… И что лучше ничего вам не говорить.– Агамемнон, клянусь вам, что я не проболтаюсь.– Да… Да… Вы клянетесь, но подобные клятвы никто не держит никогда…– Даю вам честное слово!– Честное слово?– Да.– Невозможно сомневаться в вас долее… Вы все узнаете…Дюран топал ногами от нетерпения.– Вы знаете, – начал управитель, – что вчера я сам отнес кардиналу Дюбуа просьбу от моей благородной госпожи.– Да… Да…– Кардинал отвечал.– Так скоро!..– Разве можно заставлять ждать такую важную и знатную даму, как графиня де Сент-Анилль, баронесса де Го-Па и прочее? – величественно спросил Рива.– Справедливо! Справедливо! – прошептал Дюран. – Извините… Тысячу раз извините… Я, право, не знаю, как это могло прийти мне в голову.– Ответ кардинала я передал моей госпоже, она прочла его…– А потом?– Потом удостоила сообщить мне и даже оставить у меня…– Так что ответ кардинала у вас?..– У меня.– С вами?– Со мной.– И вы мне покажете его?– Поневоле, когда вы так ужасно любопытны!..И управитель, вынув из кармана бумагу с огромной красной печатью, подал ее Дюрану. Тот развернул с глубочайшим уважением и прочел вслух взволнованным и прерывистым голосом:«Любезная графиня,Я сейчас получил вашу просьбу об одном честном человеке, в котором вы принимаете участие и для которого просите место префекта.Я передам его высочеству регенту вашу просьбу и документы, но это только проформа. Считайте дело решенным.Почитаю за особенное счастье, что могу доказать вам этим, любезная графиня, что у вас нет более усердного друга, как тот, который остается с горячностьюВашим почтительнейшим слугою,Дюбуа,Кардинал-министр».– О, если так… Если так… – пролепетал Дюран, почти обезумев от восторга. – Тогда это дело верное.– Неужели вы еще сомневались? – спросил Рива с оскорбленным видом.– О! Нет… Нет! – поспешил возразить купец. – Кардинал, кажется, совершенно предан графине! – прибавил он.– О! Вполне! Ни в чем на свете он не отказывает ей, хотя вовсе ее не любит.– Как? Он ее не любит?– Скажу больше – ненавидит.– Отчего?– Это почти государственная тайна; значит, я не могу доверить ее никому.– О! Мне… Мне…– Ни вам и ни кому иному.– Поверьте мне вашу тайну, Агамемнон, я буду нем как могила.Рива не соглашался, Дюран настаивал, настаивал так неотступно и так долго, что управитель наконец согласился, что, впрочем, он делал всегда.– Представьте себе, – сказал он, – что случай доставил графине страшное оружие, которым она может погубить министра.– О! Это почти невероятно!– Неужели вы этому не верите?– Верю, верю, от всей души, но это все-таки не мешает, чтоб такое обстоятельство было невероятно.– Я объяснюсь, и вы поймете…Дюран удвоил внимание, Агамемнон продолжал:– Первое условие для звания кардинала заключается в том, чтобы быть аббатом…– В этом нет ни малейшего сомнения.– Первое условие для звания аббата заключается в том, чтоб быть холостым.– Это знают все.– Да, но не все знают, что кардинал Дюбуа не может быть ни кардиналом, ни аббатом.– О! О! Отчего?– Оттого, что он женат.– Женат…– И жена его жива.– Агамемнон, точно ли вы в этом уверены?– Брачное свидетельство кардинала находится в руках графини. Вот оружие, о котором я вам говорил. И кардинал это знает, вот почему он раб и враг графини де Сент-Анилль.– Но это государственная тайна! – прошептал Дюран.– Я вам говорил, мой милый… Сохраните эту тайну, советую вам… Потому что одно слово, сказанное неосторожно, может раскрыть двери Бастилии, из которой вы уже не выйдете.Дюран побледнел, и зубы его застучали.– Что с вами? – спросил Рива.– Я боюсь.– Чего?– Бастилии…– От вас зависит избавиться ее; молчите… И опасности не будет.– Увы!.. – пролепетал Дюран. – Можно говорить во сне… А моя жена такая болтунья…Разговор на этом прекратился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142