Германские ВВС заявили, что потопили множество кораблей в водах вокруг Крита. К ним следует добавить результаты действий итальянцев. Но реальность несколько отличалась от громогласных заявлений. Например, немцы объявили, что потопили в бухте Суда тяжелый крейсер «Йорк». На самом деле это совершили еще 2 месяца назад итальянские специальные штурмовые подразделения. Британские документы показывают, что были потоплены: крейсера «Фиджи», «Глостер» и «Калькутта»; эсминцы «Джюно», «Грейхаунд», «Келли», «Кашмир», «Хируорд» и «Империал», а также 10 вспомогательных судов. Были повреждены: линкоры «Уорспайт», «Вэлиант» и «Барэм»; авианосец «Формидебл»; крейсера «Аякс», «Орион», «Найад» и «Карлайл» плюс 10 эсминцев. Потери торговых судов точно не известны, но только в бухте Суда их погибло 10 штук.К этим потерям следует добавить потри греческого флота. Его корабли были потоплены или германской авиацией в портах, или своими же экипажами в момент оккупации портов войсками Оси. Только старый броненосный крейсер «Апорофф», 2 эсминца, 8 миноносцев и несколько подводных лодок сумели удрали в британские порты.Косвенно Критская кампания привела к гибели итальянских миноносцев «Куртатоне» и «Мирабелло», которые сопровождали конвои на греческий театр. Оба миноносца подорвались 20 мая на греческих минах. Э.Б. КаннингхэмОдиссея моряка Глава XXVI
I.К третьей неделе марта 1941 года мы поняли, что немцы больше не будут откладывать свое наступление в Греции. Более того, с 25 марта стало заметным увеличение активности воздушной разведки над юго-западной Грецией и Критом, начались ежедневные попытки провести разведку гавани Александрии. Необычная настойчивость, с которой противник следил за передвижениями Средиземноморского флота, заставила нас подумать, что итальянский флот намерен предпринять нечто серьезное.Враг имел богатый выбор. Он мог атаковать наши уязвимые конвои со слабым сопровождением, перевозящие войска и припасы в Грецию. Он мог направить конвой с сильным сопровождением на Додеканезские острова. Существовала вероятность, что итальянский флот предпримет диверсию, чтобы прикрыть высадку в Греции или Киренаике. Возможна была и генеральная атака против Мальты. Из всех этих возможностей самой вероятной была атака наших конвоев, идущих в Грецию, скорее всего — к югу от Крита.Самым очевидным способом противодействия этому была дислокация линейного флота к западу от Крита. Однако в этом случае вражеская авиаразведка определенно выследила бы его, и итальянский флот отложил бы свою операцию до тех пор, пока мы не были бы вынуждены вернуться в Александрию для дозаправки. Чтобы у нас появился реальный шанс перехватить итальянцев, мы должны были иметь совершенно достоверную информацию об их выходе в море. Нам же самим следовало выходить в начале ночи, чтобы не быть обнаруженными на следующее утро вражескими самолетами. Если бы мы сохранили в тайне свой выход из Александрии, это помогло бы успеху операции. Передвижения наших конвоев в Эгейском море были настолько хорошо известны неприятелю, что нельзя было их менять, чтобы не вызвать подозрений. В то же время это означало риск атаки против них.В течение ночи 27 марта одна из наших стающих лодок с Мальты сообщила о соединении из 3 крейсеров и 1 эсминца в 80 милях восточнее юго-восточной оконечности Сицилии. Они двигались на юго-восток, примерно в направлении Крита. Видимость быта плохой, и летающая лодка не могла следить за неприятелем, Между мной и моим штабом вспыхнул ожесточенный спор, что на самом деле означает появление итальянских крейсеров. Их положение и курс ясно указывали, что поблизости должны находиться линкоры и что их целью явно будут наши греческие конвои.Так случилось, что 27 марта в мере находился только один конвой. Он двигался в Пирей в уже наводился возле южной оконечности Крита. Ему было приказано следовать прежним курсом, но с наступлением темноты повернуть назад. Обратный конвой из Пирея получил приказ задержаться с выходом.Я сам был склонен думать, что итальянцы ни на что не решатся. Позднее мы заметили «обычную интенсивность итальянских радиопереговоров, и в юнце концов решили после наступления темноты выйти в море, чтобы наши линкоры оказались между неприятелем и тем местом, где он ожидал увидеть наш конвой Я побился об заклад на 10 шиллингов со своим начальником оперативного отдела штаба капитаном 2 ранга Ауэром, что мы не встретим противника.К счастью, мы заранее решили выходить после наступления темноты, так как в полдень и перед закатом над Александрией появлялись вражеские самолеты-разведчики. Они сообщили, что флот мирно стоит на якорях.Я также придумал свои небольшие хитрости, чтобы получше скрыть наши планы. Мы знали, что японский консул в Александрии имеет привычку сообщать обо всех передвижениях флота, которые замечает, хотя оставалось неясным, получает ли неприятель эту информацию своевременно, чтобы она еще имела значение. Я решил обмануть этого джентльмена. Я отправился на берег играть в гольф, везя с собой чемодан, словно намеревался остаться на берегу на всю ночь. Японский консул всю вторую половику дня провел возле лунок для гольфа. Спутать его с кем-либо было трудно — низенький, толстый, с характерным азиатским лицом, так неуклюже сложенный, что язвительный начальник штаба прозвал его «тупым концом Оси».Маленькая уловка сработала, как предполагалось. Бросив свой чемодан, я вернулся на «Уорспайт» после наступления темноты, и в 19.00 мы вышли в море.Что японский консул подумал и сделал, когда на следующее утро увидел пустую гавань, меня уже не интересовало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150