Однако он заставил себя идти спокойно. Спустившись по ступенькам, Майк толкнул дверь. В лицо ударил солнечный свет. Он облегченно вздохнул, на мгновение прислонившись к наружной стене госпиталя. Готов ли он к тому, что предстоит? Ведь он теперь стал беглецом. И все же он был свободен. Майк судорожно глотнул и бросился бежать по улице, свернув за первый же угол. Он ни разу не оглянулся назад. *** Офицер Ньюмен кивал, не особенно прислушиваясь к словам мисс Мэй. Он ненавидел эту сторону своей работы — вмешиваться в семейные трагедии, особенно в тех случаях, когда ничем не можешь помочь людям. Взять хоть этого паренька Мюррея: сейчас в него вцепится система общественного призрения и будет перебрасывать из приюта в приют вплоть до совершеннолетия. Конечно, в городе есть семьи, готовые позаботиться о сиротах... но кому нужен шестнадцатилетний мальчишка, за которым числятся нарушения закона. И что за жизнь теперь начнется у ребенка? Он то и дело посматривал в ту сторону, где скрылся мальчишка, переводя взгляд то на мисс Мэй, то на дверь мужского туалета. Мисс Мэй надиктовывала в маленький кубик предварительный отчет по делу, и по ее просьбе офицер Ньюмен тоже склонился над кубиком и коротко обрисовал обстоятельства, при которых миссис Куэйд была обнаружена полицией после того, как в участке было получено предупреждение о биологической опасности, и все прочее... конца не было этой говорильне. Да куда же запропастился мальчишка, в конце концов?Он выгнул шею, выглядывая из-за пальм, закрывавших обзор. Из мужского туалета никто не выходил.— Простите, — сказал он мисс Мэй, торопливо поднимаясь. Не обращая внимания на ее удивленный взгляд, он зашагал через вестибюль, сжав губы. Через тридцать секунд он убедился в том, что в туалете никого нет и Мюррей исчез из виду; птичка вылетела из клетки.Выругавшись про себя, он нажал кнопку на воротнике слева.— Говорит Ньюмен, — проговорил он. — Я в госпитале Сент-Джеймсон.Объявляю розыск Майкла Мак-Алистера Мюррея, шестнадцати лет, пять футов восемь дюймов, сто пятьдесят пять фунтов, темные волосы... Майк провел остаток дня, прячась в кустах на заднем дворе у соседа. У старика Посвольского там были настоящие джунгли. Он теперь редко выходил из дома из-за своего артрита, так что укрытие было вполне надежным. К тому же сюда не доходил сигнал поискового модуля, установленного копами на крыше тетиного дома. Он надеялся, что сможет пробраться в дом, не напоровшись на все эти сигнализации и не приведя копов у себя на хвосте. Это было сложно, но необходимо сделать, потому что все его вещи, кроме одежды, которая была на нем, оставались там.Прежде чем прийти сюда, он рискнул позвонить из автомата одному своему другу, который работал в космопорту. Майк попросил его об одолжении.О большом одолжении.Кении пообещал помочь, но не мог сделать это один. Если бы он сумел подговорить ребят из доков помочь, тогда еще был бы шанс. Он велел Майку прийти в космопорт незадолго до полуночи, к началу ночной смены, и тогда они посмотрят, что делать дальше. Шансы были невелики, но это единственное, что оставалось Майку. Пока кусты одевались в вечерний сумрак, у него было много времени подумать о несправедливости происходящего. Пожалуй, слишком много. Трудно найти выход из положения, когда нутром ты чувствуешь, что идешь по правильному пути, а мозги и все то, чему тебя когда-то учили, твердят, что ты катишься в пропасть. Он вспомнил, что его ожидает, если ему не удастся осуществить задуманное, нервно сглотнул и постарался думать только об успешном исходе дела. Его беспрерывно колотила дрожь — уж очень холодно и одиноко было сидеть на земле в темноте.Следящее устройство поблескивало отраженным светом уличных фонарей, вращаясь над теткиным домом. Оно ни на секунду не прекращало своего наблюдения, его внимание невозможно было отвлечь. Час проходил за часом, и Майк понемногу свыкся с мыслью, что здесь он проиграл. Ему уже не удастся проскользнуть мимо монитора; это был слишком совершенный прибор. Стало быть, придется сматываться без компьютерных файлов, где хранились все его книги и учебники по пилотированию, без одежды, без еды и денег, без всего того, что стоило бы захватить. Он дрожал, дуя на руки. Дрожал не только от холода, но и от ужаса. Пошарив в кармане куртки, он нашел последнее драже. Повертев его в руках несколько секунд, он медленно разжевал орешек, смакуя вкус. Потом с неохотой встал. Пора было уходить.Ближе к полуночи Майк крадучись пересек грузовую зону на краю космопорта Канаверал, минуя главный вход. На темном фоне западного склона неба выделялись освещенные прожекторами краны и корабли. Через пять минут он уже был в районе загрузочных доков, где подрабатывал прошлым летом. Майк скользнул через боковую дверь во второй ангар и, оглядевшись, пробрался мимо здоровенного сухогруза в заднюю часть ангара, где они с ребятами бывало лодырничали, когда не было срочной работы. В этот час в ангаре было темно и тихо, но в любую минуту тут могла закипеть работа.— Эй! — услышал он из дальнего конца ангара. — Кто тут?Майк на мгновение напрягся, но тут же успокоился.— Это я, Майк, — сказал он. Выйдя на свет, он увидел возле сухогруза долговязую фигуру. — Привет, Кенни.— Рановато ты, — сказал Кенни.— Ага. — Майк запрокинул голову и уставился на безмолвную махину сухогруза. Некоторое время он просто смотрел вверх, стараясь представить, как корабль рванется в небо к орбитальным докам. — Ага, — повторил он и опустил глаза, поймав на себе озадаченный взгляд Кенни. — Ну, что? спросил он, приготовившись к худшему. Кенни со свистом выдохнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53