Лицо нахмурилось, но сказало:
– Я повинуюсь, но это будет стоить мне жизни.
Бух-бух-бух...
Внезапно шум прекратился. Теллопс дошел до двери. Дверь застонала и содрогнулась; с другой стороны на нее посыпались чудовищные удары. Дерево затрещало.
Блейзе выронила меч. Я подхватил его и кинулся к двери.
– Нет! – крикнул отец. – Не смей!
Они полагали, что я распахну дверь и в геройском порыве нападу на Теллопса. Но у меня на уме было отнюдь не это. Я знал, что схватку с Теллопсом мне не выиграть. Уставший, теряющий равновесие и ориентацию – нет, сейчас я не пара мастеру-колдуну Хаоса.
Я вызвал в сознании образ Пути. Окутал себя им. Намотал его на меч Блейзе. Воздух вокруг меня зазвенел от мощи.
В двери появились трещины, и она закричала. Я всадил меч Блейзе в деревянное лицо, прямо в распахнутый рот, вложив в удар всю свою силу. Путь гудел от энергии. Лицо закричало. Три фута закаленной стали вошли в дерево – и вышли с другой стороны.
Я почувствовал сильный удар: это мой клинок врезался во что-то по другую сторону двери. В Теллопса? Я надеялся, что так оно и есть. Клинок прошел еще фут. Даже Лорд Хаоса не выживет, получив фут стали в сердце.
Я выпустил рукоять меча, отступил назад и постепенно позволил Огненному Пути погаснуть в моем сознании.
Дверь была мертва; деревянное лицо застыло в крике боли и ужаса. В коридоре царила пугающая тишина. Казалось, будто время остановилось. Оглянувшись на отца, Блейзе и Фреду, я обнаружил, что все трое смотрят на меня со страхом.
Тогда я повернулся, снова ухватился за меч и дернул. Сталь едва не запела, освобождаясь. Рукоять меча покалывала ладонь, и я осознал, что он как-то изменился, хотя понятия не имел, что было тому причиной – Путь, дверь или Теллопс.
Подняв меч, я услышал за дверью глухой удар – звук падения тела. Сквозь дверь вдруг плеснула темная кровь. Я отскочил, едва сумев сохранить сапоги сухими.
Я вытер клинок полой рубахи и вручил его обратно Блейзе. Отец смотрел на меня, и на лице его застыло недоверие.
– Как... – прошептал он.
– Я не настолько слаб, как ты думаешь, папа.
Я решил не вдаваться в более подробные объяснения.
Вытащив свою колоду, я отыскал Карту Эйбера и сосредоточился на ней. Мгновение спустя Эйбер отозвался. Он сидел в огромной круглой ванне, окруженный горами пены и тремя прекраснейшими женщинами, каких мне только доводилось видеть. Да, он определенно не терял времени даром после нашего ухода.
– Сейчас-сейчас! – радостно произнес Эйбер. Он вышел из ванны и накинул на себя халат. – Полагаю, раз Фреда с вами, вы преуспели?
Я ухмыльнулся.
– Забери-ка нас обратно, – сказал я. – И приготовься к небывалому празднеству!
Час спустя, тоже приняв горячую ванну (к сожалению, всех имеющихся женщин Эйбер забрал с собой), я побрился, причесался и надел странный наряд, предоставленный братом: белую рубаху с высоким воротником, свободные черные брюки с поясом – кажется, из змеиной кожи, и черные кожаные туфли – на удивление удобные. После целой вечности, проведенной в армейских сапогах, мои ноги чувствовали себя до странности легко.
Приведя себя в порядок, я оставил оружие на столике у кровати и спустился вниз, дабы присоединиться к родственникам. Я обнаружил их сидящими за большим круглым столом в обеденном зале гостиницы, смахивающем на пещеру. Здесь стояло, должно быть, не меньше двух десятков столов различных габаритов и еще оставалось много свободного пространства в середине – для танцев. Половина обедающих сейчас находилась именно там, покачиваясь под странные атональные звуки, издаваемые оркестром, который состоял из вариаций флейт, гитар, альтов и барабанов.
– А ты неплохо приоделся, – улыбаясь, сказал Эйбер. – Только забыл шейный платок.
Я уставился на причудливо завязанную полосу черной ткани у него на шее и нахмурился.
– А, так вот для чего был тот лоскут! А я и не знал. Я им туфли отполировал.
– Держи. – Фреда на секунду запустила руку под стол, потом вынула оттуда такую же штуковину – видимо, тайком воспользовалась Логрусом. Она накинула ее мне на шею, а потом быстро завязала спереди сложным узлом. – Вот так намного лучше.
– Спасибо.
Платок казался слишком тесным и вызывал ощущение удушья, потому я, не сдержавшись, подцепил его пальцем и попытался оттянуть.
Фреда хлопнула меня по руке.
– А ну прекрати сейчас же!
– Да, мамочка.
Фреда покачала головой:
– Если бы это не ты меня спас...
Я хохотнул:
– Полагаю, этим я приобрел некоторое твое расположение.
– Все, сколько есть.
– Выпей-ка! – предложил Эйбер. Он налил мне вина из зеленой бутылки с высоким горлышком. – Немного сладковатое, но в целом неплохое. Местное.
Он откинулся на спинку стула и бросил взгляд на этикетку.
– Вот тут так и написано: сделано в Селонике. Королевский патент принца Мариба.
Отец кашлянул и поднял бокал.
– За Оберона! За нашего героя дня!
Я тоже поднял свой.
– За всех нас! Каждый из здесь присутствующих внес свой вклад в спасение Фреды. Отец благополучно доставил нас туда. Блейзе обеспечила подходящий меч. – Я подмигнул ей. – А Эйбер вывел нас оттуда. Мы – не просто семья, мы – первоклассный отряд диверсантов!
– Правильно! Верно! – поддержали меня все. Мы выпили.
За этим последовали огромные ломти жареного мяса, странные круглые зеленые и красные овощи и столько вина, что я уже не знал, что с ним делать... Вечер шел своим чередом, музыка становилась все более громкой и буйной, танцы выплеснулись в промежутки между столами; повсюду смеющиеся мужчины и женщины танцевали, пили и веселились. Обед превратился в приятное, теплое, размытое пятно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76