В апреле 1902 г. начальник Бакинского губернского жандармского управления уведомил, что состоящий под негласным надзором полиции Л. Б. Красин обнаружен на Биби-Эйбатской станции об-ва «Электрическая сила» близ г. Баку, где служит заведующим ее с 1900 года…
* * *
Несмотря на непогоду, работы на Баиловом мысу, возле Баку, не прекращались. Отчаянно свистели и пыхтели локомобили, ухали в трех местах чугунные бабы, со всех сторон неслись крики десятников, ругань и пенье рабочих, волжское оканье, московское аканье, пронзительная татарская речь, иной раз сквозь этот хор прорывались сольные партии иноземцев: немцев, шведов, англичан – кого только не было на строительстве Биби-Эйбатской электростанции!
Красин тревожился за группу рабочих, которые работали на крошечном плоском островке саженях в ста от берега, ставили там опоры для эстакады. В обычное время к этому острову можно было дойти пешком по мелководью, что эти рабочие и делали ежедневно, но сейчас северо-восточный ветер гнал к берегу такие огромные серо-зеленые валы, что и островок сам, и рабочие окончательно скрылись из виду.
Красин пробежал, балансируя, по доске, брошенной через грязное месиво, к своей командной вышке, вскарабкался на нее, приставил к глазам бинокль. Рабочие на островке почти все собрались на небольшой кочке, размахивали руками и пытались перекричать шторм, и только трое, Мухин, Быков и Ахат, продолжали кайлить землю, не обращая внимания на свирепую стихию; работа, должно быть, их успокаивала.
Красин закричал в рупор:
– Баранов! Плоцкий! Немедленно найдите лодку! Нужно протянуть туда канат!
С острова, видимо, заметили фигуру на вышке. Наверняка они узнали Красина – «главного», а ему на стройке привыкли верить. Молодой начальник, строгий, а вроде бы и свой. Суматоха прекратилась, люди начали сооружать навес из мешковины и досок.
Вышка скрипела и качалась под порывами ветра, однако Красин не спускался. С удовольствием оглядывал он роящийся муравейник стройки, закопченное уже главное здание станции, три жилых дома, водокачку, дорожки… Сколько слов он потратил, чтобы убедить бакинских денежных тузов в том, что «электрическая система передачи энергии наилучшая»! И вот теперь работа почти закончена, и он гордился, отчаянно гордился своим, таким невероятно могучим первенцем. Успех в этом деле, а успех уже явный, бесспорный, заряжал его энергией и уверенностью в своих силах. Так или иначе, он победил, он сбил «их» с толку… А остальное – впереди.
За спиной его заскрипели доски. Он обернулся: инженер Майкл О’Флаэрти карабкался на вышку.
– Хау ду ю ду, мистер Красин! Элау ми, сэр…
– Давайте, Майкл, по-русски, пора бы научиться.
– Олл райт! По-русски. Ай идет от ваш команд ин тери час остро афта нун, бат, сорри, однако…
– Нет уж, давайте тогда по-английски или по-немецки, – рассмеялся Красин.
О’Флаэрти отчаянно захохотал. Сорокалетний жилистый ирландец никогда не упускал возможности изо всех сил расхохотаться, но это не мешало ему быть толковым, серьезным инженером.
Они заговорили, переходя с английского на немецкий.
– Я пришел, Красин, по вашему приказанию ровно в три часа. Не «часика в три», как обычно говорят русские, а точно по вашему приказанию…
– Ну-ну, Флаэрти, вы же видите, какой шторм. Мне пришлось отложить все дела. Мы займемся с вами, когда вытащат тех людей.
Ирландец облокотился о перила. Ветер трепал его светлые с редкими сединками бакенбарды.
– Да, красиво! Я не думал, что здесь может быть такой шторм. Как в Калифорнии… Кстати, отсюда я еду в Калифорнию, подписал контракт с одной американской фирмой. Хотите, поедем вместе.
– Что, в Калифорнию? – удивился Красин. – Нет, спасибо, у меня и здесь много дел.
– Но там больше возможностей и колоссальные деньги! Я работал в пятнадцати странах, но нигде не зарабатывал столько денег, сколько в Америке. Такой инженер, как вы, может стать там миллионером.
– Почему же вы им не стали? – усмехнулся Красин.
– У меня есть порочные склонности, – вздохнул ирландец. – Я игрок.
Красин увидел в бинокль немо орущие мокрые лица, вздувшиеся жилы, слипшиеся бороды.
– В самом деле, хотите, я напишу о вас в Сан-Франциско? – спросил О’Флаэрти.
– Спасибо, но у меня и дома очень много дел. Очень много, О’Флаэрти. Вы даже не представляете, сколько у меня здесь дел!
– Понимаю, вам хочется строить на родине, вы патриот, но мне кажется, что в России скоро нельзя будет строить.
Это прозвучало так неожиданно, что Красин даже на минуту забыл о лодке.
– Это почему же, сэр? Почему вам так кажется?
– Видите ли, Красин, я был, как вы знаете, месяц назад в Москве и видел там в один день две демонстрации. Одна несла портреты царя и иконы, другая – красные флаги и социалистические лозунги, каких и в Европе не увидишь. Лица одних были угрюмы, у других сверкали глаза. Это очень страшно, Красин, когда сталкиваются две противоположно заряженные массы. Поверьте старому бродяге, это страшно…
– Вон вы чего боитесь, – усмехнулся Красин и снова взялся за бинокль.
– Я слежу за вашими газетами, читать по-русски я могу гораздо лучше, чем говорить. Вчера один студент убил министра внутренних дел Сипягина. Что это, по-вашему? Россия на пороге страшных событий. Так что, если хотите строить электростанции, едем со мной в Калифорнию.
– Лодка перевернулась! – закричал Красин и бросился вниз по лестнице.
– Куда вы, сэр? – заорал О’Флаэрти.
– Туда! Хотите со мной? Я слышал, что ирландцы смелые ребята!
– Вас не обманули! – бешено захохотал инженер и, выпятив для храбрости подбородок, последовал за Красиным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15