Называлось это «дракончик». Кроме того, о «Стоунуолле» ходили слухи, что бар крышует страшная пуэрториканская банда, которая забирает всю выручку от торговли малолетними мальчиками. Именно в это место в полвторого ночи 27 июня 1967 года и решила наведаться полиция.
Почему рейд был проведен в такой жесткой форме, мнения на этот счет расходятся. Обычно копы заранее давали знать хозяевам бара о своем визите. Кроме того, обычно рейды проводились пораньше, чтобы потом, когда все кончится, бар смог бы вернуться к нормальной жизни и не потерял выручки. Но в этот раз полицейские нагрянули без предупреждения и без предупреждений начали крушить все вокруг. По слухам, всей этой акцией тогдашний мэр пытался накануне выборов заработать репутацию борца с пороками.
Людей в одежде противоположного пола сразу же стали винтить. Тех, у кого не было с собой документов, тоже. Любителей «дракончиков» пинками выгоняли из туалетов. Сперва посетители, как и положено, перепугались. Но в конце концов их тут была целая толпа, а копов – всего несколько. Когда один из легавых вломил мужчине с пришитой грудью дубинкой поперек томно выгнутой спины, тот просто взял со стойки бутылку и разбил ее полицейскому о голову.
Это стало сигналом к атаке. Разъяренные педерасты бросились на полицейских. Те вызвали подкрепление и стали отступать к машинам. С собой они пытались увести лесбиянку Сильвию Ривьеру, но та верещала, будто ее режут, и толпа бросилась ее отбивать. Вытащить пистолет никто из копов даже не рисковал: отняли бы и как собаку пристрелили на месте. Впервые не геи боялись легавых, а наоборот.
Окровавленные, в разорванной одежде полицейские бегом вернулись назад в бар, забаррикадировали входы и по рации умоляли всех, кто их слышит, спешить на помощь. А снаружи полторы тысячи озверевших мужчин в женских платьях и париках скандировали: «Смерть легавым!» и «Gay Power!». (Власть геям!)
Когда к «Стоунуоллу» подъехал спецназ, натасканный на разгон антивоенных демонстраций, гомосексуалисты уже подожгли бар и, используя парковочный счетчик в качестве тарана, пытались выломать двери. Жители окрестных домов высыпали на улицы и поддержали восстание. Их можно понять: если выбирать, кому сочувствовать, геям или полиции, то ясно, что любой нормальный человек выберет геев. Закованные в доспехи спецназовцы принялись лупить дубинками все, что движется, но восставшие забрались на крыши и оттуда закидывали озверевших полицейских тяжелыми булыжниками. Потеряв четверых сотрудников, спецназ позорно отступил.
Беспорядки не прекращались целых пять дней. Вокруг разгромленного «Стоунуолла» бродило несколько тысяч гомосексуалистов, а полицейские больше не рисковали и близко подходить к восставшему району. Все это вместе получило название «Стоунуоллский бунт» и именно с этого момента гомосексуалисты отсчитывают начало новой эры, – эры терпимости и раскрепощенности.
Спустя всего год дискриминационные законы против педерастов начали отменяться. Спустя два – открытых геев стали выбирать в депутаты и мэры. Спустя тридцать лет клуб «Стоунуолл» был объявлен в США историческим памятником федерального значения.
2.
Ну а у нас первый гей-клаб открылся лишь двадцать три года спустя. Клуб назывался «Маяк» и располагался в старинном петербургском дворце неподалеку от прекрасной Новой Голландии.
О заведении ходили самые невероятные слухи. Рассказывали, будто посетителей там чуть ли не привязывали к дыбе и пороли розгами. Не верьте: на самом деле никакой особенной экзотики в гей-клабах вы не увидите. Ну разве что на входе молодые люди получат скидку, а девушки – нет.
Так же не рассчитывайте, что похотливые завсегдатаи начнут с ходу лезть к вам в ширинку или подпаивать, надеясь соблазнить. Предложение на однополую любовь в гей-клабах намного превышает спрос. Приглашать или не приглашать мужчин на медленные танцы – решайте сами. Если пригласят вас – я бы посоветовал сразу выяснить, нет ли у партнера по отношению к вам денежного интереса. Проституция в гей-клабах дело обычное.
Еще одна популярная байка гласит, будто в каком-то из гей-клабов завсегдатаям («Постоянным Членам») демонстрируют громадный аквариум. В нем в окружении экзотических рыбок типа плавают голенькие мальчики. Гости сально ухмыляются и в качестве наживки прикрепляют к удочкам зеленые купюры. Однако лично я таких наворотов не видывал. Из необычного могу отметить лишь странно выглядящее в найт-клабе шоу солдат срочной службы или военных курсантов. В остальном – дискотеки как дискотеки.
Помню, когда в «Маяк» я попал впервые, то быстро заскучал. Никаким особенным развратом там и не пахло, так что я приналег на бар. Почему-то основным напитком в клубе был ямайский ром. Напиток типа «Выхожу я из ресторана, а мне какая-то сволочь на руку наступила».
Вообще, слово «rum» (ром) является сокращением от английского слова «rumbullion» («беспорядок», «хаотичное бурление»). Так британские плантаторы называли то, что происходит с сахарным тростником, если залить его теплой водой.
В тростнике, как и в винограде, содержатся дрожжи. Негры-рабы издавна подметили, что из замоченного тростника всего за пару-тройку дней можно получить славную бражку, приятную на вкус и не дающую похмелья. Потом кто-то из белых плантаторов догадался перегонять бражку в самогонном аппарате. Крепость получившегося напитка достигает 68 оборотов. Бутылочка напитка сбивает с ног даже крепких парней.
Чем закончилась та вечеринка у геев, вспомнить потом мне так и не удалось, а проснулся я в милиции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42