Все они зарабатывали уже вполне серьезные деньги, однако по советским законам в любой момент могли все потерять и отправиться в тюрьму.
К середине 1980-х и им, и многим другим надоело бояться. Все хотели новых правил игры. И вскоре эти правила появились.

Глава VI
Paradise garage
(Бронкс, Нью-Йорк)

На самом деле все, что я говорил выше, было всего лишь очень длинным предисловием к настоящей истории клубного движения, потому что до самых 1970-х нормальных клубов нигде в мире не было. Были танцплощадки, были джазовые подвальчики, были места, где модники поражали девушек лихими танцевальными выкрутасами, были провонявшие пивом и окурками рок-н-ролльные залы. Но вот нормальных клубов не было. Да и в 1970-х появились они тоже не сразу.
1.
10 октября 1976 года штатный работник крупнейшей в мире звукозаписывающей компании EMI Терри Слейтер зашел после работы хлопнуть пивка в лондонское местечко «10 °Club». Располагалось оно на той же Оксфорд-стрит, что и легендарный клуб Marquee. Но в отличие от Marquee, «100» еще не успел превратиться в забронзовевший памятник самому себе. Считалось, что атмосфера тут что надо. Случаются даже вечера почти без драк. Всю осень по Лондону ползли слухи, что, мол, в клубах последнее время играют очень веселые ребята. Называются «панки». Что именно значит это слово и что за музыку панки играют, никто еще толком не понимал, но слухи ходили самые интригующие. А поскольку Терри получал зарплату именно за поиск новых талантов, то в тот вечер решил совместить приятное с полезным. И вечерок скоротать, и глянуть, что из себя представляет этот новорожденный «панк».
Придя в «100», он купил кружечку, сделал большой глоток у стойки, а потом сел за столик и приготовился слушать. Выступала в тот вечер группа с ничего не говорящим названием Sex Pistols. Вернее, не выступала, а творила такое, чего прежде Терри не мог даже представить. Едва взобравшись на сцену, солист засветил кулаком в глаз собственному басгитаристу. Тот в ответ выбросил инструмент и на сцене больше не появлялся. Публика верещала так, что расслышать хоть одну ноту было невозможно, зато было прекрасно слышно, как музыканты громко, через микрофоны обзывают собравшихся самыми грязными матюгами английского языка. Кто-то прямо в зале вмазывался наркотиками, кто-то мочился под стол, кто-то терял сознание от духоты, а остальные танцевали «пого»: танец, заключавшийся в хаотических прыжках, сопровождаемых плевками.
Все это настолько поразило Слейтера, что свое пиво в тот вечер он так и не допил. Зато уже на следующее утро, заручившись поддержкой руководства, предложил группе контракт.
2.
История рок-н-ролла уложилась в полтора десятилетия: с 1964-го по 1979-й. От первого громкого успеха The Beatles до смерти Сида Вишеза. Каких-то несчастных пятнадцать лет – и все. Эта музыка так и не сумела изменить мир к лучшему. Да в общем-то и не пыталась. Как и все предыдущие, как и все последующие музыкальные стили, рок-н-ролл был всего лишь недолгой модой. Музычкой, под которую здорово потрясти патлатой головой.
На протяжении этих пятнадцати лет хозяевам звукозаписывающих компаний казалось, будто они нарвались на пещеру Аладдина. Прямо у себя под боком они открыли волшебный мир: оказывается, в прокуренных кабачках Лондона, Нью-Йорка и Лос-Анджелеса существует музыка, за которую все подростки мира готовы отдать не то что последние деньги, а даже и свои невинные души. После безумного успеха The Beatles рецепт был ясен даже ребенку: берем первого попавшегося дикаря, показываем по ТВ и дальше гребем бабло лопатой.
Важно не то, что представляет из себя исполнитель, а то, сколько денег вложено в рекламу. Продюсеры хватали первую попавшуюся под руку длинноволосую лягушку, целовали ее в губы, и лягушки послушно превращались в сказочных принцев. Берем лондонского бабника Мика Джаггера – поцелуй! – и получаем «самую известную рокзвезду ХХ века». Берем калифорнийского алкаша Джима Моррисона – чмок! – и получаем «последнего проклятого поэта». Продюсеры чувствовали себя будто царь Мидас, который обращал в золото все, к чему прикасался.
Правда, чем дальше, тем чаще система начала давать сбои. Белые подростки наигрались в революцию. Им хотелось не свободы и расширения сознания, а хорошей работы и незапятнанной кредитной истории. Платить за пластинки типов, едва ворочающих языком от наркотиков, им больше не хотелось. А уж когда на сцену повалили по-настоящему опасные подонки, типа всех этих лондонских и нью-йоркских панков, продюсеры испугались уже всерьез.
Не знаю, существует ли в больших британских звукозаписывающих компаниях такая штука, как «строгий выговор», но если существует, то вряд ли Терри Слейтер смог ее избежать. Всего через два месяца после подписания контракта с Sex Pistols представитель EMI заявил, что с их стороны это было «ужасной ошибкой».
На записанном группой треке «Анархия в Соединенном Королевстве» оскорблялись религиозные чувства граждан, а королева была названа «кретинкой». В прямом эфире телешоу Today «пистоловский» гитарист Стив Джонс выдал ведущему такой набор матюгов, что, как писала газета «Дейли миррор», в доме кого-то из зрителей взорвался телевизор.
Первое правило шоу-бизнеса гласит: любой скандал только повышает продажи. И до какого-то момента большие компании специально провоцировали своих подопечных на всякие выходки. Там грохнуться мордой в салат, тут показать папарацци член. Газеты пишут, покупатель запоминает, денюжки капают в кассу. Но то, что вытворяли Sex Pistols, было, пожалуй, чересчур. После такого можно было получить не увеличение продаж, а визит полиции прямо в головной офис.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42