Но внутренний голос твердил: помни, старинный метод говорит — нет ничего ненужного, каждая деталь, даже самая незначительная на первый взгляд, играет роль.
Жозэ встал и вышел в коридор.
Он сразу же увидел на пороге кабинета Бари бумажный шарик. Он никуда не делся, никуда не закатился. Жозэ подошёл и поднял бумажку.
Это оказался листик, вырванный из записной книжки. На нем стояло число: 18 июля.
Жозэ узнал почерк главного редактора. Изящный почерк, не соответствующий характеру Бари. Все буквы были округлённой формы, чёткие, старательно выведенные, и многие из них не сливались с соседними. Вот как! А я и не подозревал, что наш главный редактор дружит с музой , — сказал себе Жозэ.
На листке было набросано стихотворение, вернее, начало стихотворения, черновик.
Видимо, он не удовлетворил автора, и тот, перечеркнув его двумя волнистыми линиями, скомкал. Потерянное стихотворение , — прошептал Жозэ.
Вот что было на бумажке:
Сегодня вечером… (Название)
Прощай, прощай, сгущается вечер,
Город погружается в сон,
Где же огни мои?
(Автор сперва написал: где же пути мои , потом зачеркнул слово пути и заменил его словом огни .)
Где же память о тебе,
Прощай, прощай. В тишину
Оденется город,
В безмятежность…
На этом стихотворение обрывалось.
Жозэ присвистнул. Первым его желанием было смять бумажку, и он уже размахнулся, чтобы забросить её подальше, но передумал, развернул листик, старательно разгладил его и заново перечитал стихотворение…
В этот момент с первого этажа здания донёсся выстрел. Затем второй.
Глава 5.
УБИЙЦА ГДЕ-ТО БЛИЗКО
Угадай, если можешь, и выбирай, если осмелишься.
Нивель де ла Шоссе
Жозэ побежал к лифту. Он нажал на кнопку вызова. Зажёгся красный глазок.
Тихо заколебались тросы.
Кабина пошла наверх.
Жозэ снова подумал о Симони, о человеке в зеленой накидке, который боялся возвращаться домой по тёмной набережной. Я живу довольно далеко, набережная Анжу, на острове Сен-Луи . Перед глазами Жозэ возникла прогуливающаяся по набережной фигура в развевающейся накидке.
Потом её сменило лицо Бари, его тяжёлый затылок, круглый большой нос, лысый череп. Мне почему-то кажется, что основной узел в Париже .
До чего же долго поднималась кабина! Секунды текли с убийственной медлительностью.
Что увидит он там, внизу?
В памяти всплыла одна фраза.
Он машинально повторил её про себя.
И теперь она не выходила у него из головы. Убийца где-то близко… Убийца где-то близко… Жозе посмотрел направо, потом налево, вглядываясь в оба конца коридора, и подумал, что так же вот осматривался Симони, ожидая, что кто-то вдруг появится.
Неизвестно кто…
Вот это и было самым тягостным в сегодняшнем вечере. Беспрерывно возникали все новые вопросы. Загадочное существо. У книги нет автора. Нельзя представить себе, как он выглядит. По телефону слышали его голос, но непонятно было даже, женщина это говорит или мужчина. Никто. Господин Никто.
Полная неопределённость.
А теперь ещё вдобавок эти выстрелы в ночной тишине… Ещё какая-то драма, и он ничего не может узнать, потому что кабина никак не поднимется.
Гул лифта постепенно замирал. Показалась крыша кабины. Сейчас раздастся щелчок, кабина вздрогнет и остановится.
Останется открыть решётчатую дверцу, потом стеклянную, войти в кабину, нажать кнопку 1-й этаж , спуститься вниз и наконец узнать, что озна…
Кабина подняла чьё-то тело.
Вернее, там, привалившись к стенке, согнувшись, поддерживая левую руку правой, стоял мужчина.
— Д'Аржан! — воскликнул Жозэ.
В лифте действительно стоял д'Аржан. У него был крайне взбудораженный вид, лицо его время от времени искажалось от боли.
— Старина, что с вами? Вы ранены?
— Кажется, не очень серьёзно, — тихо сквозь зубы проговорил д'Аржан.
— Пойдёмте!
Жозэ увлёк д'Аржана в приёмную и усадил в кресле.
— О! — воскликнул д'Аржан, силясь выдавить улыбку. — Я ещё легко отделался.
— В плечо? — спросил Жозэ.
— Да.
— Вы сможете добраться до моего кабинета? Здесь не очень-то жарко…
Жозэ помог ему дойти.
На уровне плеча в плаще д'Аржана виднелась выжженная пулей дырочка. С помощью Жозэ д'Аржан снял с себя плащ и пиджак. Рана слегка кровоточила, но, к счастью, оказалась поверхностной. Пуля только коснулась плеча…
— Рана лёгкая, — сказал репортёр.
— Разорвите рубашку, — попросил литературный обозреватель.
— Не надо. Дайте мне ваш носовой платок… Я смочу его под краном.
Жозэ закатал д'Аржану рукав до самого плеча, обнажил его худую загорелую руку и, свернув платок, промыл рану и наложил повязку.
— Так что же произошло?
— Все очень просто. Видимо, я попался под руку нашему писателю…
— Как это так?
— Должен признаться, что, когда мы с вами расстались, я уже был настороже. Наша редакция и люди, которые здесь работают, бесспорно, интересуют нашего приятеля, я имею в виду того, чьё лицо мы мечтаем увидеть. Почему он позвонил Симони и уговаривал его пойти повидаться с вами? Короче говоря, меня тревожило, что вы остаётесь здесь в одиночестве. Я медленно спускался вниз. Когда я выходил из здания, мне показалось, будто кто-то мелькнул справа от меня, в конце улочки. Но это мог быть случайный полуночный прохожий, и я, как обычно, пошёл налево к своему дому. Я сделал несколько шагов. Все было спокойно. Проехали две или три машины. Метров через пятьдесят мне почему-то вздумалось обернуться. Я увидел у дверей редакции какую-то фигуру. Но в то же мгновение она растворилась в темноте.
И вот тут я дал маху. Я бегом вернулся назад и, видимо, привлёк внимание этого… посетителя. Но я подумал о вас, что страшно оставлять вас одного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42