Дома вообще никого не будет, кроме меня. Я скажу ему, что ты скоро вернешься, а он улыбнется мне, немного помолчит, а потом спросит о моих занятиях и успехах… – Джун видела, что ее признание вызывает интерес у Рэйчел, хотя сестра слушала ее молча. – Однажды Коннор увидел, как я следила за ним с балкона поздно ночью в Бель-Гарденс, когда он ждал тебя, а ты так и не пришла.
– Ты никогда не рассказывала мне об этом, – Рэйчел посмотрела на Джун. – Я не знала, что ты следила за ним.
– Тогда, в тринадцать лет, я говорила себе, что, будь Коннор моим, я бы обязательно пришла к нему на свидание. Я бы не оставила его одного и не позволила никакой другой молодой леди соблазнить его. Но я была слишком наивна в то время. Я не понимала, что тебе все равно – соблазнит его другая леди или нет… Ведь ты не любила его по-настоящему, правда?
– Я не обманывала, не заставляла ждать меня. Я хотела, чтобы он понял, что я не готова… – Рэйчел на мгновение смолкла. – А что Коннор сказал, заметив, что ты следишь за ним? Попросил уйти? Дети никогда не интересовали его…
– О нет, он был добр ко мне, стал со мной говорить. Слава богу, что мама меня не увидела. Мне бы тогда несдобровать…
– Да уж, – прошептала Рэйчел.
– Я помню, как вы с Коннором ходили в оперу. Слушали «Волшебную флейту» Моцарта. После спектакля Коннор отдал мне свою программу и белую розу из петлицы своего костюма. Я помню, как великолепно он выглядел в тот вечер. Я до сих пор храню программу и засушенный цветок. Не знаю, почему я храню их столько времени… Шесть лет… Странно… Теперь вот я невеста, а не ты. Я влюблена… но храню воспоминания о другом мужчине. Я была уверена, что он тебе обо всем этом рассказывал.
– Нет, он никогда не говорил мне об этом, – тихо сказала Рэйчел. – Я ничего не знала. Что же, – Рэйчел вдруг засмеялась, – теперь мы узнали его с другой стороны. Теперь нам известно, что скрывается за его показным ирландским очарованием.
Услышав тон сестры, Джун захотелось разуверить ее.
– Но, Рэйчел, несмотря ни на что, Коннор тебя обожает. Я помню, как он смотрел на тебя. Я мечтала, что когда-нибудь и на меня кто-нибудь будет смотреть такими же влюбленными и восхищенными глазами…
– Теперь, надеюсь, ты понимаешь, что все эти взгляды – сплошной обман.
– Но я заметила, как он смотрел на тебя, когда вы вместе вошли в зал на музыкальном вечере у Пембертонов…
– Он справился со своей ролью, правда? – резко оборвала сестру Рэйчел. – Поддельные забота и внимание. А я даже не догадывалась, что все это прелюдия к задуманному реваншу. Как меня одурачили! Как я могла не понять, что он настоящий зверь, монстр! Клянусь, теперь меня ничто не остановит. Я начинаю сражение и верну то, что по праву принадлежит мне… нам. Ты выйдешь замуж здесь, в Хартфордшире. В этом нет сомнения. Нет сомнения и в том, что очень скоро я вернусь в Уиндраш!
Краем глаза Рэйчел поймала на себе взгляд отца, но не повернула головы в его сторону. Сев в дорожную карету, она намеренно отвела глаза, чтобы не видеть дом, который любила и за который решила сражаться.
Со времени разговора с отцом в библиотеке, состоявшегося в начале недели и перевернувшего привычную жизнь Рэйчел, отец и дочь держались на расстоянии друг от друга, пока случай не свел их лицом к лицу.
Вчера утром за завтраком Рэйчел объявила о своем намерении отправиться в Лондон с Норин Шонесси. По глазам родителей она поняла, что они не поверили причине, которой она объясняла свой столь срочный отъезд в город. Но ни отец, ни мать не стали ее останавливать. Да Рэйчел и не ожидала, что они попытаются это сделать. Ведь она уже совершенно самостоятельная женщина. Ей скоро исполнится двадцать шесть лет. В последние шесть лет она ежегодно навещала свою тетушку Флоранс в Йорке. И эта осень не станет исключением. Так что поездка в сопровождении одной лишь служанки была для Рэйчел вполне привычным делом.
Решив предпринять поездку в Лондон, Рэйчел тут же написала о своем намерении Люсинде. Она была уверена, что подруга обрадуется ее приезду.
Рэйчел не знала, чем объяснит подруге свой приезд в Лондон. Она не сомневалась, что в светских клубах и салонах уже широко обсуждается новость о том, что лорд Дивейн выиграл в карты загородное имение Мередитов. Впрочем, как совершенно справедливо утверждала мать Рэйчел, в этом не было ничего необычного. За игорным столом выигрывали и проигрывали целые состояния.
Рэйчел взглянула на большое окно, выходившее на подъездную дорожку, и увидела одинокую фигуру отца. Несколько дней назад она сама вот так же стояла в ожидании отца, вглядываясь в даль. Тогда она не могла даже предположить, что он принесет столь ужасное известие. Сейчас Рэйчел была уверена: отец прекрасно понимает, что она уезжает с намерением исправить совершенную им ошибку.
Около экипажа Норин прощалась со своей сестрой Мэри. Похлопав ее по спине, она слегка подтолкнула ее, и Мэри послушно побрела по гравию к дому. Пронзив хозяйку острым взглядом, Норин устроилась на сиденье напротив Рэйчел.
Карета резко сдвинулась с места, и Рэйчел инстинктивно повернула голову в сторону дома. Отец поднял руку на прощание, и Рэйчел невольно помахала ему в ответ, но улыбнуться не смогла. Это было выше ее сил. Вскоре карета уже ехала по каштановой аллее, и Рэйчел потеряла отца из виду.
Эдгар Мередит долго смотрел вслед карете, исчезнувшей в пышной зелени деревьев. Подняв голову, он прошептал:
– Удачи тебе, моя любовь.
– Я подожду.
– Думаю, это неразумно, мисс… Мередит, если я не ошибаюсь.
– Нет, не ошибаетесь.
– Мисс Мередит, я не знаю, сколько времени будет отсутствовать лорд Дивейн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56