вполне естественно то, что Мак встретил другую женщину. Но другая часть ее, упрямая, совершенно не подчиненная разуму, всегда лелеяла хрупкую надежду, что однажды Мак вернется. Теперь же эта надежда рухнула.
— Конечно, я дала согласие. А что мне еще оставалось?
— Ты ведь сказала ему о ребенке? — Желая узнать все, Бет не щадила Тару, задавая вопросы.
— Он встретил другую. Хочет жениться снова и создать семью. Да.., я сказала ему о ребенке. Хотя, наверное, не следовало этого делать.
Тара перевела измученный взгляд на дверь.
Возможно, это слабость, но она больше не хочет расспросов.
— Но почему? Он должен знать, через что тебе пришлось пройти из-за него!
— Ему было очень больно. Бет. Я видела по его глазам. Что пользы страдать нам обоим?
Впервые Бет не знала, что ответить племяннице. Она нежно откинула ее челку со лба.
— Ты такая красавица, моя дорогая! Ты молода и должна наслаждаться жизнью, а не торчать в старом душном антикварном магазине вместе со старой курицей вроде меня!
Тара улыбнулась, ее сердце переполнилось любовью к тете, которая без колебаний предложила ей убежище, когда Мак ушел. Тетя не просто дала ей кров, но и новое занятие, она была рядом в самый тяжелый момент и поддерживала ее в ту ужасную ночь в больнице, оплакивая вместе с Тарой потерю ее драгоценного ребенка.
— Ты совсем не старая, Бет. А что до того, чтобы наслаждаться жизнью… — Покраснев, Тара мгновенно забыла о своих несчастьях, о которых и не следовало вспоминать. — Я наслаждалась жизнью, когда Мак был рядом.
— Глупец! — презрительно произнесла Бет. — Я говорила это тогда и говорю сейчас. Интересно, осознал ли он хоть немного, чего лишился?
Мак остановил машину, чтобы свериться с картой еще раз. Убедившись, что он на правильном пути, опустил стекло, чтобы подышать свежим загородным воздухом. Бабье лето, длившееся с первой недели сентября, шло на убыль. Опавшие листья покрывали землю у живых изгородей, и в воздухе стоял запах сожженной листвы. Прохлада проясняла его мысли, и Бог свидетель, он многое передумал за три последних ночи. Открыв бардачок, он достал оттуда потрепанную фотографию, на которой Тара стояла у Тауэрской башни, он сделал этот снимок давно, когда они только что встретились. Смеясь в объектив, она была просто очаровательна, с мягкими светлыми волосами и блестящими зелеными глазами, в симпатичном летнем платьице, облегающем ее гибкую, стройную фигуру. Тогда она так мило настаивала на том, что сама заплатит за ланч… Вскоре он понял, что такова Тара — великодушная и любящая до безумия. И Мак купался в этой любви, прежде и не ведавший, что такое возможно. Она освещала его жизнь, наполняя ее радостью, и когда он ушел от нее, свет для него померк. Но когда она сказала ему о ребенке…
Эта мысль как острый нож вонзилась в сердце.
Тяжело вздохнув, Мак уронил фотографию на соседнее сиденье и включил зажигание. Глубокая морщинка залегла у него между бровей, когда он посмотрел в зеркало заднего вида и вывел свой серебристый «мерседес» на шоссе. Если расчет верен, то можно успеть добраться до маленького загородного магазина Тары к ланчу. Он заехал в отель, расспросил дежурного клерка и отправился разыскивать антикварный магазин Бет Дилани под названием «Воплощенные воспоминания».
Хочет она того или нет, но они должны поговорить. Оставалось надеяться, что Тара или ее тетя не захлопнут дверь прямо у него перед носом.
— Можете что угодно думать обо мне, Мак Симонсен, но я вовсе не намерена говорить вам, где Тара. Я уже совершила эту ошибку всего несколько дней назад. Она много пережила, и ей было нелегко забыть вас. Потеря ребенка…
— Черт возьми, Бет! Почему никто не сказал мне, что она была беременна? Как ее муж я имел право знать! — К счастью, в маленьком антикварном магазине не было покупателей — Мак чувствовал, что еле сдерживается. Да, он был не прав. Не ему упрекать Тару в том, что она скрыла свою беременность, ведь он сам утверждал, что не готов стать отцом. Но как ее родные могли не сообщить ему, особенно тогда, когда она нуждалась в помощи!
Бет Дилани рассердилась не на шутку. Ее длинные серьги с топазами угрожающе задрожали, когда она сложила руки на своей худой груди, словно приготовилась померяться силами с этим великолепно сложенным мужчиной с голубыми глазами, против которых не устояла бы ни одна менее сильная женщина. Но Бет гордилась тем, что она выше подобной чепухи.
— Позволь напомнить тебе, что ты отказался от всех прав, когда хладнокровно и жестоко бросил мою племянницу. Работа и амбиции были для тебя важнее, и с этим не поспоришь. Ты обманул Тару, женившись на ней!
— Обманул? — Мак нахмурился.
— Да, обманул! — гневно повторила Бет. — Тебе не нужна была жена. Ты должен был отдавать себе отчет в том, что настоящая семейная жизнь не для тебя. Ты обманывал Тару, уверяя, что стараешься ради нее. А она верила тебе, Мак. Она верила каждому твоему слову. Неважно, сколько раз ты ее разочаровывал — я знаю, что это случалось часто, потому что Тара звонила мне и плакала она так и продолжала бы тебя оправдывать. «Когда-нибудь ему не придется столько работать, — говорила она мне. — Однажды мы с Маком сможем вместе провести отпуск в каком-нибудь чудесном месте». Она обожала тебя, и как ты с ней обошелся? — Бет возмущенно вздохнула. — Ты ушел, не оставив ей выбора. Не знаю точно, что произошло между вами, но ты разбил ее сердце. А потом новый удар, когда она потеряла такого желанного, такого долгожданного для нее ребенка. Думаю, ты действительно правильно сделал, что ушел. Это лучшее, что ты мог сделать.
Мак сказал себе, что Бет заслуженно бичует его, но внутри у него все кипело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37