Либби слышала, как Алек шарит по холодильнику, роется в шкафах, выдвигает ящики.
– Не слышу, чтобы ты печатала, – крикнул он вдруг из кухни.
Либби так и подпрыгнула. Поспешно сняла крышку с машинки и села. Меньше всего хотелось, чтобы Алек застал ее застывшей в благоговейном ужасе на том же самом месте, где он ее оставил.
Открыв блокнот, она быстро вставила в каретку лист бумаги, включила диктофон и начала печатать.
Однако полностью сконцентрироваться на работе оказалось непосильной задачей.
Из кухни стали доноситься аппетитные запахи. Скворчание и шипение какой-то стряпни соблазняли; в животе у Либби заурчало. Втягивая в себя воздух, она выключила диктофон. Ноги сами понесли ее в сторону кухни.
Алек что-то помешивал на сковородке. Когда она появилась в дверях, он поднял глаза и иронично усмехнулся.
– По-моему, кое-кто сильно проголодался.
– Ммм…
– Надо отметить, у тебя не так уж много продуктов.
– Я не предполагала, что кто-нибудь будет совать нос в мои запасы, – парировала Либби. – Кроме того, я обычно мало ем.
– И напрасно. – Он критически осмотрел ее с ног до головы. – Слишком уж ты тощая.
– Я стройная, – возразила Либби.
– Я бы сказал – чересчур. Бедра, конечно, пополнели, но на тебе совсем нет мяса. Ты точно такая, какой была раньше.
Возмущенная его оценкой, Либби отвернулась.
– Мне тогда едва исполнилось восемнадцать лет.
Алек протяжно вздохнул.
– Знаю. Это было одной из проблем. – Он сосредоточенно уставился в сковородку.
– В то время тебя это, кажется, мало волновало, – горько сказала Либби.
– Тем глупее с моей стороны, – проскрипел Алек. – Но, – чуть погодя добавил он, – теперь ты уже не ребенок, не правда ли?
– Далеко не ребенок, – сказала Либби спокойно.
– Так что ставки изменились.
Она нахмурилась.
– Какие ставки?
– На сей раз это уже не игра, Либби. Так вот, оказывается, как он представлял их любовь! Игра! Ничего себе… Либби прикусила губу и сжала кулаки, изо всех сил стараясь не реагировать, не показывать виду, что задета.
Он бросил на сковородку что-то еще и попробовал кушанье.
– Накрывай на стол, – сказал он скороговоркой. – Все готово.
Импровизированный обед представлял собой поджаренные остатки вчерашней рыбы и креветок, к которым Алек добавил небольшое количество зеленого лука, перца, соевый соус, имбирь, горошек и рис. Все вместе получилось невероятно вкусным, вернее, подумала Либби, могло бы быть таковым, имей она возможность оценить еду по достоинству.
Но… она все еще не могла опомниться от его реплики насчет «игр» и целиком сосредоточилась на том, чтобы взять себя в руки.
Алек застал ее врасплох, когда отодвинул свою тарелку и посмотрел ей прямо в глаза. Побарабанив некоторое время пальцами по крышке стола, он замер и впился в нее своими темными глазами.
– Выходи за меня замуж, Либби.
Слова прозвучали как гром среди ясного неба. Меньше всего она ожидала услышать подобное предложение.
– Выйти за тебя замуж? Ты шутишь?!
– Нисколько.
– Да я бы не вышла за тебя, даже если бы, кроме тебя, на свете не осталось мужчин! – воскликнула Либби, сверкая глазами.
– Почему? – без тени удивления спросил он. Либби положила вилку и посмотрела ему прямо в глаза.
– Во-первых, – с решимостью в голосе заявила она, – я не хочу; во-вторых, я тебя не люблю; и в-третьих, я выхожу замуж за другого.
Она знала, что ни «во-первых», ни «во-вторых» не остановят Алека ни на минуту. Зато «в-третьих» превратило его в соляной столб.
– Выходишь замуж? За кого? – потребовал он.
– Ты его не знаешь. – Она снова взяла вилку.
– Да за кого же, черт побери?
Либби и в голову не могло прийти, что она может услышать ревность в его голосе; раздражение – да, пожалуй, это неотъемлемая часть его натуры, но ревность… Она взяла чашку и отпила кофе.
– Он преподает в университете.
– Фамилия?
– Какая разница?
Алек припечатал ладонями стол.
– Не знаю, черт возьми! Просто назови фамилию, и все!
Либби удивленно подняла на него глаза.
– Зачем? Уж не собираешься ли ты запугивать его?
– На меня это похоже?
Возможно, подумала Либби, по крайней мере сейчас вид у тебя очень даже устрашающий.
– Нет, – произнесла она вслух.
– Тогда назови. Раз он собирается стать отчимом моего ребенка, я имею право знать, как его зовут.
– У тебя вообще нет никаких прав, Алек. От возмущения он задохнулся.
– Черт тебя побери! – В его глазах появился опасный блеск. – Ты врешь, Либби. У тебя ведь никого нет? Ты все это сочинила только для того, чтобы я от тебя отвязался.
– Я говорю лишь то, что есть на самом деле, – сказала Либби. Допив залпом кофе, она поставила чашку и встала из-за стола.
Алек тоже поднялся.
– Нет, Либби, я все понял. Ты стараешься держать меня на расстоянии, потому что боишься своих чувств ко мне.
– Мои чувства к тебе, Алек, исчерпываются одним словом: «отвращение». Я была полной дурой, когда связалась с тобой, и рада, что ты женился на Марго. Это спасло тебя от благородного, но ненужного жеста жениться на мне! – Она проскользнула мимо него и, пройдя через гостиную, распахнула входную дверь. – А теперь пошел вон, оставь меня в покое и катись к чертовой матери из моей жизни.
Алек замер в дверях кухни, не сводя с нее горящего взгляда. Когда Либби наконец повернулась и оказалась с ним лицом к лицу, он медленно покачал головой.
– Я никуда отсюда не уйду, Либ. Кроме того, ты и сама этого не хочешь. Ты не могла бы так со мной целоваться, если бы ненавидела меня.
Либби крепко выругалась.
Алек нахмурился.
– Никогда так не говори! Раньше ты никогда не ругалась.
– Раньше я не делала многих вещей, – заявила Либби, вызывающе подняв голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53