Затем пришло время глотать «зеленый кисель». Он словно проглотил петарду, взорвавшуюся у него в животе и вызвавшую новый приступ рвоты, с которой, как он полагал, ему уже удалось справиться. Он едва успел добежать до ванной комнаты и услышал только, как за его спиной включили душ. У него не было сил сопротивляться, когда они раздели его и втолкнули под ледяные струи.
Через пять минут ему начало казаться, что на этот раз он, пожалуй, все же останется в живых. Желудок успокоился; головная боль постепенно стихала. Озноб, пронизывающий его теперь, был вызван холодными потоками воды, иглами впивающимися в его тело. Стараясь как можно дальше уклониться от них, он изо всех сил вжимался в стену.
— Не могли бы вы вернуть мне мою одежду, ребята? — взмолился он.
Внутрь просунулась рука и выключила воду. Ему дали полотенце и положили на полку чистую летную форму.
Один из медиков, тот, что повыше, прыснул со смеху, глядя, как вышедший из-под душа Хантер осторожно обтирается полотенцем. Он все еще чувствовал себя так, будто с него соскребли верхний слой кожи, — повышенная чувствительность и восприимчивость были результатами второго укола.
— Сколько раз это уже случалось, Хантер? Четыре? Пять?
Хантер свирепо глянул на него.
— Сегодня это в последний раз, вот так-то, — сказал он, быстро вытеревшись и обернув полотенце вокруг бедер. — Я больше никогда не дам вам, профессиональным садистам, повода так издеваться надо мной.
— Именно это ты говорил и в прошлый раз, — заметил второй медик.
Хантер увидел, как тот ухмыльнулся, и у капитана появилось огромное желание врезать ему, чтобы стереть эту улыбку с ненавистного лица, но он решил, что препровождение на гауптвахту сотрудниками Службы безопасности стало бы еще худшим завершением так отвратительно начавшегося дня.
Ну а после того, как они всадили в него этот третий укол, у него не осталось ни малейшего шанса проспаться, чтобы избавиться от остатков похмелья. Ему казалось, будто его веки приклеены к бровям, и по прошлому опыту он знал, что в последующие двадцать четыре часа он будет порхать, как мотылек.
— Ну, пока, джентльмены. Благодарить вас не за что, — сказал он, стараясь, чтоб его голос звучал как можно бодрее (но это ему не очень удалось), и направился к двери лазарета.
— Эй, Хантер… а форму? — окликнул его высокий медик, протягивая ему комбинезон и широко улыбаясь.
— Сукин ты… — Хантер сгреб рукой форму и прошествовал в ванную, чтобы переодеться, продолжая бормотать под нос ругательства.

x x x
— Как вы видите, возможные траектории полета начинаются в Точке прыжка «один» и Точке прыжка «два». — Полковник Хэлсиен обернулся к двери конференц-зала и посмотрел на Хантера, усаживающегося в кресло заднего ряда. — Доброе утро, Хантер. Рад, что вы смогли присоединиться к нам.
Хантер поморщился, уловив издевательские нотки в голосе полковника.
— Как я говорил, мы считаем, что вражеский крейсер… если это действительно вражеский крейсер… направляется к нам от одной из этих точек. Конечно, в системе Фирекки есть одна особенность, о которой некоторые из вас, возможно, знают. Эта особенность может несколько затруднить обнаружение килратхского конвоя. Система Фирекки похожа на знаменитый сектор Энигма, уменьшенный во много раз. Если Энигма характеризуется наличием одной-единственной точки, из которой можно преодолеть этот сектор весь за один прыжок, то Фирекка буквально усеяна точками прыжка, что позволяет совершать мини— прыжки в пределах этой системы. Если килратхи знают об упомянутой мной особенности, то нас ждут трудные поиски. — Он нахмурился. — Если там вообще есть что искать. В Тактическом отделе полагают, что обнаружили корабль, совершающий прыжки внутри системы, но в тот момент они производили перенастройку оборудования слежения, поэтому что там могло быть на самом деле, одному богу известно.
— Пилоты, даже если там ничего и нет, мы должны убедиться в этом. Мы не можем допустить, чтобы коты сорвали подписание договора.
— К вероятным траекториям полета этого корабля мы будем высылать патрули с интервалом в пятнадцать минут, — продолжал он. — Я комплектую звенья так, чтобы в паре с нашими опытными пилотами летели некоторые из новичков, прибывшие с КЗК «Остин». Айсмен, вы полетите в паре с Думсдэем, Хантер — с Джазом. Спирит, вашим ведомым будет Пума. Сейчас все вы спускаетесь на полетную палубу для немедленного вылета. В следующем патруле Паладин летит…
Вместе с другими пилотами первого патруля Хантер вышел из конференц-зала. Ему казалось, что его сердце бьется с удвоенной частотой.
«Все эти проклятые лекарства, из-за них я чувствую себя так, словно через меня идет электрический ток. Если мне удастся пережить ближайшую пару часов, то потом со мной все будет в порядке…»
Спускаясь на лифте на взлетную палубу, Хантер прислонился к стенке кабины, стараясь унять сердцебиение. Спирит, подтянутая и аккуратненькая в своей летной форме, смотрела на него, слегка улыбаясь.
— Похоже, ты неплохо провел время в увольнении, Хантер. Он криво улыбнулся:
— Все шло просто замечательно до тех пор, пока эта девица из военной полиции не вытащила меня из постели. И чего ради? Все это смахивает на погоню за привидениями.
— Нам нужно перекрыть все возможные траектории полета, и поэтому каждый пилот на счету, — серьезно ответила Спирит. — Полковник прав, подписание договора между Фиреккой и Конфедерацией слишком важное событие, чтобы подвергать его риску быть сорванным килратхами.
— Да, но почему обязательно я? Она одарила его улыбкой, и ему стало так тепло, словно она прикоснулась к нему;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86