– Вот и ловите. Как только живым его представите, так я сразу дело прекращу, – пообещала она.Зато вторая рабочая версия, положенная в основу плана, полностью отражала чаяния уголовного розыска, выглядела вполне правдоподобной и сводилась к тому, что бывший педагог после учиненного им пожара смылся с чердака и облюбовал другой, где еще не ступала йога пожарного. Оставалось только его разыскать, набить рожу и отправить на пятнадцать суток или жильцам передать.– Лучше уж на сутки упрятать, а то они не сдержатся и придется к первой версии возвращаться, – резонно заметил Толик Филимонов, старший опер отдела.Наконец Ковалев, уставший от пустых разговоров, поднялся со своего места и включил электрический чайник.– Какие тут к черту мероприятия! Чердаки и подвалы осмотрим и соседям информацию дадим. А на все остальное у нас людей не хватит, – подвел он итог много часовой беседы. – Жаль у бомжей нет телевизоров. Мы бы вознаграждение назначили и фото его показали.За чашкой кофе о многострадальном Серебрякове на время забыли, и Толик принялся зазывать следователя в сауну:– Девчонок своих возьми из прокуратуры. У нас в пятницу по случаю окончания ремонта банкет намечается. Там в теплой обстановке наши планы и обсудим. Раскрытие преступлений – работа творческая, ее можно и в парилке делать, – начал философствовать он. – К сожалению, не все начальники это понимают. Думают, если подчиненные в кабинете целыми днями торчат, значит, работают. А может, я бумаги на столе разложил, а сам о женщинах думаю.– Я тебе покажу женщин! Будешь мне свои мысли каждый час в письменном виде излагать, – в шутку прикрикнул Ковалев. – Что о нас прокуратура подумает?– Не переживайте, Игорь Васильевич, я этого трепача знаю, – рассмеялась Савельева. – Когда необходимо, он будет без сна двое суток вкалывать. Мы с ним в прошлом году двойное убийство раскрывали, когда мать с дочкой в подъезде грохнули. А что касается прокуратуры, то там тоже живые люди работают.– Правильно, Викуля, – Толик почувствовал поддержку. – Я только одного не понимаю, зачем ты на юрфак поступала? С твоими внешними данными ты бы легко за «нового русского» выскочила. У тебя, извини, один бюст чего стоит. Чистила бы ему щеткой по утрам красный пиджак и кофе заваривала. А ты вместо этого нашего начальника дымом травишь да космическими планами загружаешь. «Сторожевик» на этого Серебрякова в ЦАБ поставим, вот и весь расклад. Как только он в ментуру залетит, так мы вас и познакомим, – с улыбкой произнес Филимонов.– На юрфак пошла, чтобы парню одному доказать, – объяснила Савельева. – А что касается пиджаков красных, то я ведь по гороскопу Телец. У меня от этого цвета и харь их холеных глаза кровью наливаются.– Ну, это ты напрасно. Мода с годами меняется, цвет одежды тоже, а доллар зимой и летом одним цветом, – продолжал подкалывать ее Толик. – У нас в розыске с приходом каждого нового министра обложки на оперативных делах перекрашивают, каждый хочет в истории свой цвет оставить. Мы же не звереем.Позубоскалив еще немного и сложив в папку многострадальный план. Вика уехала, пообещав приехать на торжество с банными принадлежностями.– Ну что, сыскари, общими стараниями начальства и прокуратуры «глухаря» нам повесили, теперь нужно от него избавляться, – сказал Ковалев притихшим операм после ухода следователя. – План для уголовного дела вещь, конечно, необходимая, но это все для ублажения проверяющих.– Придется жильцов «колоть», а то мы с ними без особого пристрастия беседовали, – живо отреагировал на эти слова Филимонов.– Что же ты предлагаешь, всех этих профессоров и старых революционеров на дыбу тащить или «уликой» лупить?– Почему уликой? – не понял Толик.– Это я так резиновую дубинку называю, – пояснил Ковалев. – Помнишь выражение: «Он признал свою вину под тяжестью улик»?В это время в кабинете появился Субботин и поинтересовался результатом переговоров с прокуратурой.– Накропали совместный план, теперь вот думаем, как его в жизнь воплощать. Филимонов советует для начала всех жильцов пыткам подвергнуть. Утверждает, что это эффективное средство против лжи, – с серьезным видом доложил начальнику Ковалев. – Мы, разумеется, этот пункт в план вносить постеснялись.– Шутники, – отреагировал тот. – Вы дошутитесь, что всех нас на ковер потащат. То, что жильцов покрутить нужно, здесь Филимонов прав, но только без физического воздействия. Слабое звено в любой цепи найдется, при условии, что они к этому причастны. Только я лично в этом сомневаюсь. После слов начальника молчавший до этого Вася Пушков вспомнил свой разговор с Верочкой, которая, не переставая, ревела, жаловалась на одинокую жизнь и умоляла помочь ей вернуть мужа из заграничного плавания.– Вот и нужно этим воспользоваться, – подхватил Субботин, – вы же опера. Психология – великая вещь, если ее грамотно применять. Это вам не дубинкой махать, неандертальцы. Ты бы, Филимонов, сходил к ней вечером в гости, чайку попил, успокоил. Молодая женщина целый год без мужика тоскует, некому ей ласковое слово сказать. Все равно баб без разбора трахаешь, так здесь хоть для пользы дела.Толик с готовностью вскочил со стула, но Субботин его охладил:– Сейчас материалами своими занимайся, а после работы хоть до утра ее успокаивай, насколько сил и умения хватит. Чтобы самому не тратиться, можешь забрать цветы в канцелярии, – разрешил он. – Вид у них приличный, да и она, судя по всему, вниманием не избалована.– Ох и тонкий вы психолог, товарищ майор. Может быть, вы сами ее навестите, покажете пример оперативной хватки? У вас и звание выше, и практический опыт богаче, перед вами она точно не устоит, – поддел начальника Толик, но Субботин сохранил выдержку:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48