Я послушно плюхнулась в кресло. Без всяких задних мыслей. Просто не было сил идти.
— Сначала всегда трудно, но потом втянешься, — обнадежил меня сенсей.
Быстрее помру, чем привыкну, — подумала я и без спроса схватила большую пластиковую бутыль, стоявшую на полу. С утробным воем ополовинив ее, я блаженно откинула голову на высокую спину и сквозь прикрытые глаза минут пять лицезрела быстро мелькающий за окном городской пейзаж. Пейзаж был не тем. Мне же в другую сторону.
— Послушайте, высадите у метро. Совсем забыла, куда еду.
— Давай на ты? Не люблю формальности. Предлагаю отметить начало твоей спортивной карьеры легким ужином. Не перечь! Тебе сейчас тошно даже думать о еде, но поверь, я знаю, о чем говорю — правильно подобранное меню вернет тебя к жизни.
Это соответствовало моим внутренним пожеланиям, и я покорно позволила довезти себя до маленького японского кафе, где сырую рыбу подавали на грубых деревянных дощечках, а пахучий темный суп в больших глиняных мисках.
Ловко управляясь с палочками, Петр внимательно, без всякого ложного стеснения, изучал рельеф местности под названием Настя Голубкина. По выражению его лица сложно было сказать, доволен ли он увиденным. Его глаза оставались спокойными и вместе с тем немного шальными. Казалось, что за ними ничего не происходит, что они — занавес, а не зеркало души.
— Ты замужем? — в лоб спросил он.
— Это имеет отношение к айкидо? — вяло поинтересовалась я.
— К айкидо да, ко мне нет, — многозначительно молвил Петр и захватил из миски шепотку риса. Ловко окунув ее в соевый соус, он быстро отправил порцию в рот, тут же прихватил кусочек рыбьей плоти и медленно, словно удав кролика, засосал его внутрь. Выглядело это вызывающе, но Пете шла такая манера поведения.
— Так что? — упрямо шел он к цели.
— Господи, что тебя так волнует мое семейное положение? Ты принципиальный противник браков?
— Да, и это тоже. Брак — самое фальшивое изобретение человечества.
— О господи, — скривилась я, — зачем столько пафоса?
— Могу поспорить, у тебя или неудачный брачный опыт или очень короткий.
У меня было и то, и другое, но посвящать Петра в нюансы душа не лежала.
— Послушай, — решилась я, — помнишь, мы говорили про Арину.
— Помню, — кивнул Петя.
— Все таки, насколько хорошо ты ее знал?
— В общих чертах. Я же уже говорил. У меня много учеников, довольно трудно удержать всех в голове.
— А Соню? Соню ты знал лучше?
— Скорее хуже. Соня — вещь в себе.
— Ты спал с ними?
— О господи… — Петя обреченно склонил голову, едва не касаясь столешницы.
— Пойми, у меня профессиональный интерес. Эти женщины оказались причастными к… в общем это неважно, но речь идет о жизни людей.
— Соня и так попортила нам немало крови. Мы ведь думали, она погибла. Слава богу, конечно, что все так счастливо для нее обернулось, но за эти дни я уже устал от вопросов по ее поводу.
— На мои вопросы ты пока так и не ответил.
— Спал… Эта формулировка меня умиляет. Поверь, степень моей с ними близости никак не связана с нашим разговором, вообще с тобой.
— А при чем здесь вообще я?
— Вот-вот. Ты — совсем иной случай, чем они.
Петр уставился мне в глаза, непрозрачно намекая, что уж со мной легкой интрижки со скорым постельным завершением быть не может, тут все и глубже и серьезней. Странный человек. По сути он говорил убийственно пошлые банальности. Однако, это не смешило, не раздражало.
— И все-таки, — занудно гнула я свою линию.
— И все-таки я бы не хотел копаться во всем этом. Поверь, было что-то или не было, я не имею отношения к тайнам этих дам.
— А ты был в среду у кафе «Вагиз»?
— Это что за кафе?
Я подсказала, на какой улице оно находится.
— Кажется был, точно не помню, когда именно. Но там рядом магазин автозапчастей, я часто в нем бываю.
Может, действительно случайность? Но Арина в бреду вспоминала Петю, вспоминала наряду с мужем. Конечно, причиной тому могли быть именно любовные воспоминания и ничего более. Но…
— А клуб «Пантера»? Говорит тебе что-то это название.
Я его поймала лишь благодаря тому, что из-под маски рассеянности внимательно фиксировала каждое движение тренера, даже легкое дерганье лицевого мускула не могло бы ускользнуть от меня. На полсекунды, а может и меньше, скулы Пети отвердели, а в глазах промелькнула паника. Но он мог бы дать фору любому японцу по части владения собой. Моментально лицо приобрело прежние очертания, глаза успокоились.
— «Пантера»… что-то знакомое. Это что? Ресторан?
— Клуб. Вполне легальное, но в некотором роде злачное заведение.
— Может и бывал, я же хозяйством не обременен, могу использовать досуг, как заблагорассудится. Проще сказать, в каком клубе я не был. Я, знаешь ли, веду свободный образ жизни. Я открыт для общения, для новых контактов. А про Арину я тебе вот что скажу, раз уж не в силах победить твое любопытство. Если я ее не запомнил, то значит, там и нечего было запоминать.
Петя довез меня до самого дома, лихо притормозил у подъезда. Я была уверена, что он попытается меня поцеловать, но Петя повел себя в высшей степени странно. Как и накануне тренировки, одним пальцем он коснулся моего носа и медленно повел его вниз, по пути раздвинув губы и спустившись потом до груди. Совершенно бесстрастно он прочертил линию от соска до соска и аккуратно убрал руку.
— Пока, увидимся, — щелкнула автоматическая кнопка на двери, предлагая мне вежливо удалиться.
Я не успела ни обидеться, ни возмутиться, ни дать ему в морду. А подумать как следует, так ни то, ни второе, ни третье не имело никакого смысла.
После нашего странного разговора в кафе, этот загадочный красавец стал вызывать у меня противоречивые чувства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78