Потому что внутренние районы материка даже не «белыми пятнами» были обозначены, а как бы условно вырезаны и побережья сближены.
Усадив мистера Дрейка за необъятную карту, которую изучать понимающему человеку — работа на две недели, Хайме Дорнехес (так звали чернобородого) взялся за Федора. Вручив парню несколько больших листов бумаги, он попросил изобразить на одном Московское государство — ту часть, о которой известия точны и проверены. На втором — все государство, включая части, о которых мало что известно. На третьем — побережье Ледовитого океана от норвейского мыса Нордкин и рядом с ним расположенного, на островочке чуть севернее, мыса Нордкап — и далее на восток, сколь можно.
Федька важно сказал:
— Это-то можно, поскольку я происхождением помор, с побережья Ледовитого океана…
Тут сеньор Хайме аж подскочил на облезлом бордового бархата кресле и возопил:
— Сеньор Дракес, вы привели мне необычайно интересного собеседника! Где вы остановились? В гостинице «Кабаний Кредит»? Съезжайте, у меня найдется для вас комнатка, и кормить мои жена и мама будут получше…
Пообедали и убедились, что кормят у сеньора Хайме действительно получше, чем в гостинице. Курица под чесночной подливой, коржики на меду, разварной палтус, миндаль засахаренный, варенье персиковое с орехами…
Переехали. И прожили неделю. Рисование карт и писание к ним объяснений заняли много времени. Сеньор Хайме, долго и экономно взвешивая «за» и «против», в конце концов решился и за «обоюдоинтересные и взаминополезные беседы», а также за «труды по картографированию восточных областей Московии» презентовал гостям замечательный свиток, сказав, что это — на сегодня самая точная и самая полезная карта прибрежий Нового Света в мире. Но! Но ни при каких обстоятельствах вы не должны признаваться, что приобрели ее в Испании! Ни под пыткой, ни во хмелю… Авторы карты живут в Лиссабоне, на них и ссылаться, если встанет вопрос. Потому что к барселонским картографам давно уж приглядывается инквизиция. И потому что очень немногие знающие о существовании этого бесценного свитка, в основном господа из севильского Совета по делам Индий, добились постановления о признании передачи его иноземным державам в любой форме, как-то: продажи, предоставления для копирования и даже ознакомления, — государственной изменой. Виселицу сеньору Хайме — вот что обеспечит тот, кто проговорится.
— А разве я плохо вас принимаю? Разве я чем обидел? Я не заслужил петли. И я еще нужен науке.
На эти горячие слова Дрейк ответил без колебаний:
— Сеньор Хайме, мы клянемся не продавать вас ни-ко-му. Ничего, если при клятве я обойдусь без ваших и наших книг? А впрочем, вот же! Клянусь на глобусе, включающем все, что у нас всех имеется!
— Достойная клятва! — прочувствованно сказал чернобородый и полез в свой погреб нацедить хереса.
Теперь предстояло незаметно вывезти из Испании сверток в фут толщиной и в полтора ярда длиной. Для этого пришлось купить ковер, выбранный не по рисунку и не по добротности, а по размерам. Женщины дома Дорнехесов ночь просидели и зашили свиток в изнанку ковра, покрыв его голубой тканью, затканной белым шелком. По мнению Федьки, эта подкладка была куда красивее самого ковра, тревожных пунцовых и голубовато-зеленых тонов, изображающего жуков на траве или какие-то диковинные и явно несъедобные плоды…
— Ну, теперь моя цель достигнута! — весело сказал Дрейк, когда жена сеньора Хайме, для пущего правдоподобия, обвязала ковер несвежей бахромой с серебристыми грязноватыми кистями. Ковер сразу приобрел такой вид, точно им пользовались пять лет подряд без чистки.
— Ага, — язвительно поддакнул Федька. — Остались совсем пустяки: провезти эту покупку в сотню фунтов весом незамеченной через границу.
— Ну, зачем же незамеченной? Я всем и каждому теперь этот ковер в нос тыкать буду и твердить, что такую прелесть только в Барселоне еще и можно достать, ни в Мадриде, ни в Севилье, ни где бы то ни было в целом мире таких не делают! — и Дрейк расхохотался, довольно покручивая правый ус.
— И кто вам поверит, что это уж такой замечательный ковер? — скептически сказал Федор. — И как вы объясните, чем он прекрасен?
— А-а, чепуха. Придумаю что-нибудь понепонятнее. Ну, таможенники решат, что я чокнутый. Что за беда, мне с ними не встречаться более. Кстати, в Лиссабон отпала нужда ехать. Но мы должны продумать, когда там якобы были, кого там видели, что слышали. Дон Хайме не должен постарадать. Я, кстати, пообещал ему перевести через бристольских купцов тысячу реалов за эту карту, если доберусь до Англии живым.
— Тысячу? Реалов? Но это же очень большие деньги! — встревожился Федька.
— Малыш, этот свиток стоит во много раз больше! К тому же лорд Винтер компенсирует мне все траты. Эту экспедицию снаряжали ведь на адмиралтейские средства!
— А-а, вон в чем дело! Теперь дошло, зачем мы полезли в глотку к зверю. Карты-то не одним нам послужат!
— Гм, схватил суть. Не зря я избрал именно тебя в партнеры.
— Да, не будь у сеньора Хайме такого интереса к моей родине — слупил бы он с нас… Никаких камушков бы не хватило!
— Но-но, малыш! Не очень-то заносись! Не хватило бы камушков — нашелся бы здешний банкир, который открыл бы крупный кредит бедному путешественнику.
— Вы так уверены? А под какую гарантию?
— Малыш, банкир на сей счет получил кое-что посерьезнее гарантий. Он получил инструкции. Понятно?
— Н-нет. От кого?
— А вот это уже не наше дело, не твое и даже не мое. Чем ты меньше будешь знать — тем спокойней будешь спать!
— Веселое дело! Это из песни?
— Что — из песни?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195