ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
И потому, как небрежно выставлялись напоказ сокровенные части их тел, похоже было также, что стыд им малознаком, — хотя ведь говорил же их первый знакомый симаррун-негр, что среди них немало католиков…
Вождь изложил толпе своего разноплеменного народца уже известные Федору предложения англичан. Федор, чтобы не заскучать, стал разглядывать украдкой прекрасный пол. И обнаружил, что самая красивая здесь — величественная негритянка, высокая, но не толстая, лет, пожалуй, тридцати с лишним, одетая полностью в ткани, и даже с вовсе ненужной в жаркий день шалью на плечах, — что свидетельствовало о выдающемся месте ее мужа, а то и её самой, в иерархии симаррунов. Дрейк по пути подтвердил то, что Федор уж и раньше слышал от соплавателей: что у негров порой бабы и царствуют, и полки в бой водят, и оружие куют.
Но рядом с Федором стояла молоденькая с золотистой кожей, полуголая девица в пятнистой шкуре дикой кошки на бедрах и с белой козьей шкурой через плечо, оставляющей одну грудь открытой. И она… Эх! Конечно, не была она такой величественно красивой, и одета была, по здешним меркам, не ахти как, и лицо не нарумянено-напудрено, и украшений ни в волосах, ни в ушах, ни на шее, ни на запястьях нет дорогих, только браслетик кованый железный да серебряное колечко на тоненьком пальчике. Но изо всех здесь она была самая… Самая… А в чем самая-то? Федор затруднился бы сказать, в чем именно. Но не сомневался. А тут были другие девицы, своеобразно красивые, непохожие одна на другую — наверное, от разного состава и пропорций смешения кровей в их жилах.
Но эта, эта… Глядя на ее волнующие формы, Федор с ужасом почувствовал, что штаны в известном месте оттопыриваются и натягиваются. Позорище, теперь хоть под землю провались! И что прикажете делать, когда кончится это площадное действо и люди станут расходиться и каждый каждого увидит не в упор, как сейчас, а с нескольких шагов. Федор почувствовал, что снова краснеет. И тут красавица поглядела на него с откровенным интересом, встала на цыпочки, перегнулась через чужое плечо, уставилась на его штаны, улыбнулась и издали спросила:
— Огневолосый, я тебе нравлюсь?
Голос был волшебный, богатый переливами, как орган в католическом соборе. А Федор вдруг осип и мог только каркнуть:
— Да, и еще как!
— Ты мне — тоже. Пойдем отсюда?
— Меня потеряют, — нерешительно сказал Федор.
— Мы же не насовсем. Найдешься. Пошли! — решительно сказала прекрасная незнакомка и стала расталкивать соплеменников, пробиваясь в сторону ворот в ограде поселения.
Федор испуганно осмотрелся: как слышавшие это отреагируют? Женщины делали вид, что ничего не слышали и не видят. А два парня поблизости хором сказали:
— Счастливчик!
Федор поглядел на Дрейка, стоящего в первом ряду, в окружении старейшин селения, и решил, что сейчас он капитану навряд ли понадобится. И поспешил вслед за девушкой, любуясь походкой и уже не обращая внимания на топорщащиеся штаны.
Ух, какая это была походка! Двигалось все тело, обещало и звало. Непонятно было, как вся мужская половина собрания не устремилась ей вослед, отпихивая друг друга и в первую очередь рыжего чужака. Голос, походка… Выйдя за ворота, она остановилась и обернулась к нему.
Только теперь он смог не украдкой ее разглядеть.
— Ты как-то мало похожа на негритянку, — сказал он.
— Так я негритянка-то на одну четверть. Моя бабушка — негритянка из Ашанти — страны, которую белые называют Золотым Берегом. А моим дедом стал португальский работорговец, которого привела на берег Ашанти жажда денег. Он привез бабушку в Дарьен, уже носящую его ребенка, и преспокойно продал. Так что мой папа был не чистокровный негр, а мулат. А у мамы мамочка была индианкой из племени муисков, а маму ей сделал энкомьендеро, хозяин плантации. Так что судьба нашего рода в Новом Свете так сложилась, что ни одна женщина в нем замуж законным образом не выходит, а живет во грехе. — И незнакомка засмеялась. Тут только Федор вспомнил, что не знает ее имени! И он запоздало представился:
— А я — Теодоро по-испански. И не англичанин, а русский.
— Русский? Никогда не слыхала. Ты раздевайся, раздевайся, не стой столбом…
— Когда я на тебя гляжу, столбенею.
— Меня зовут Сабель. Испанцы говорят: «И-са-бель», а у нас сделали как легче выговаривать. Кстати, если еще будешь у симаррунов, надо понимать язык шкур. Вот, гляди. На мне была шкура ягуарунди — дикой кошки. Это значит, что я уже не девственница. Любовник подарил шкуру. А девушки, ещё не имевшие любовников, носят только шкуры домашнего скота. Дальше. Поверх пятнистой шкуры на мне козья шкура — значит, сейчас у меня нет постоянного друга. Если б был, я б козью шкуру не нацепила — это ему было бы оскорбление, потому что означало бы, что он меня как мужчина не устраивает. Ну, хватит пустых слов, иди сюда!
Я уже упоминал как-то, что Федор уже имел дело с женщинами. Три или даже четыре раза. С шлюхами лондонскими. В Плимуте были и местные, но Федору после каждого раза более не хотелось снова видеть эту женщину, а Плимут маловат для того, чтобы никогда не сталкиваться со знакомыми, с которыми решительно не хочется восстанавливать или поддерживать отношения. Вот Лондон — ино дело! Там можно распрощаться с женщиной, выйти на тот же перекресток, где с нею встретился, подцепить десять других, а ее так и не встретить…
И отношения с теми женщинами были совсем иными. Там — стараясь обращать внимание только на то, что тебе в ней показалось привлекательным, — торопливо сделал дело, ради которого ты эту женщину и купил, расплатился и деру! Испытываешь сосущую тяготу, нужду в некоем действии — до того, облегчение и покой внезапный — во время того и тягостный стыд — после.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195
Вождь изложил толпе своего разноплеменного народца уже известные Федору предложения англичан. Федор, чтобы не заскучать, стал разглядывать украдкой прекрасный пол. И обнаружил, что самая красивая здесь — величественная негритянка, высокая, но не толстая, лет, пожалуй, тридцати с лишним, одетая полностью в ткани, и даже с вовсе ненужной в жаркий день шалью на плечах, — что свидетельствовало о выдающемся месте ее мужа, а то и её самой, в иерархии симаррунов. Дрейк по пути подтвердил то, что Федор уж и раньше слышал от соплавателей: что у негров порой бабы и царствуют, и полки в бой водят, и оружие куют.
Но рядом с Федором стояла молоденькая с золотистой кожей, полуголая девица в пятнистой шкуре дикой кошки на бедрах и с белой козьей шкурой через плечо, оставляющей одну грудь открытой. И она… Эх! Конечно, не была она такой величественно красивой, и одета была, по здешним меркам, не ахти как, и лицо не нарумянено-напудрено, и украшений ни в волосах, ни в ушах, ни на шее, ни на запястьях нет дорогих, только браслетик кованый железный да серебряное колечко на тоненьком пальчике. Но изо всех здесь она была самая… Самая… А в чем самая-то? Федор затруднился бы сказать, в чем именно. Но не сомневался. А тут были другие девицы, своеобразно красивые, непохожие одна на другую — наверное, от разного состава и пропорций смешения кровей в их жилах.
Но эта, эта… Глядя на ее волнующие формы, Федор с ужасом почувствовал, что штаны в известном месте оттопыриваются и натягиваются. Позорище, теперь хоть под землю провались! И что прикажете делать, когда кончится это площадное действо и люди станут расходиться и каждый каждого увидит не в упор, как сейчас, а с нескольких шагов. Федор почувствовал, что снова краснеет. И тут красавица поглядела на него с откровенным интересом, встала на цыпочки, перегнулась через чужое плечо, уставилась на его штаны, улыбнулась и издали спросила:
— Огневолосый, я тебе нравлюсь?
Голос был волшебный, богатый переливами, как орган в католическом соборе. А Федор вдруг осип и мог только каркнуть:
— Да, и еще как!
— Ты мне — тоже. Пойдем отсюда?
— Меня потеряют, — нерешительно сказал Федор.
— Мы же не насовсем. Найдешься. Пошли! — решительно сказала прекрасная незнакомка и стала расталкивать соплеменников, пробиваясь в сторону ворот в ограде поселения.
Федор испуганно осмотрелся: как слышавшие это отреагируют? Женщины делали вид, что ничего не слышали и не видят. А два парня поблизости хором сказали:
— Счастливчик!
Федор поглядел на Дрейка, стоящего в первом ряду, в окружении старейшин селения, и решил, что сейчас он капитану навряд ли понадобится. И поспешил вслед за девушкой, любуясь походкой и уже не обращая внимания на топорщащиеся штаны.
Ух, какая это была походка! Двигалось все тело, обещало и звало. Непонятно было, как вся мужская половина собрания не устремилась ей вослед, отпихивая друг друга и в первую очередь рыжего чужака. Голос, походка… Выйдя за ворота, она остановилась и обернулась к нему.
Только теперь он смог не украдкой ее разглядеть.
— Ты как-то мало похожа на негритянку, — сказал он.
— Так я негритянка-то на одну четверть. Моя бабушка — негритянка из Ашанти — страны, которую белые называют Золотым Берегом. А моим дедом стал португальский работорговец, которого привела на берег Ашанти жажда денег. Он привез бабушку в Дарьен, уже носящую его ребенка, и преспокойно продал. Так что мой папа был не чистокровный негр, а мулат. А у мамы мамочка была индианкой из племени муисков, а маму ей сделал энкомьендеро, хозяин плантации. Так что судьба нашего рода в Новом Свете так сложилась, что ни одна женщина в нем замуж законным образом не выходит, а живет во грехе. — И незнакомка засмеялась. Тут только Федор вспомнил, что не знает ее имени! И он запоздало представился:
— А я — Теодоро по-испански. И не англичанин, а русский.
— Русский? Никогда не слыхала. Ты раздевайся, раздевайся, не стой столбом…
— Когда я на тебя гляжу, столбенею.
— Меня зовут Сабель. Испанцы говорят: «И-са-бель», а у нас сделали как легче выговаривать. Кстати, если еще будешь у симаррунов, надо понимать язык шкур. Вот, гляди. На мне была шкура ягуарунди — дикой кошки. Это значит, что я уже не девственница. Любовник подарил шкуру. А девушки, ещё не имевшие любовников, носят только шкуры домашнего скота. Дальше. Поверх пятнистой шкуры на мне козья шкура — значит, сейчас у меня нет постоянного друга. Если б был, я б козью шкуру не нацепила — это ему было бы оскорбление, потому что означало бы, что он меня как мужчина не устраивает. Ну, хватит пустых слов, иди сюда!
Я уже упоминал как-то, что Федор уже имел дело с женщинами. Три или даже четыре раза. С шлюхами лондонскими. В Плимуте были и местные, но Федору после каждого раза более не хотелось снова видеть эту женщину, а Плимут маловат для того, чтобы никогда не сталкиваться со знакомыми, с которыми решительно не хочется восстанавливать или поддерживать отношения. Вот Лондон — ино дело! Там можно распрощаться с женщиной, выйти на тот же перекресток, где с нею встретился, подцепить десять других, а ее так и не встретить…
И отношения с теми женщинами были совсем иными. Там — стараясь обращать внимание только на то, что тебе в ней показалось привлекательным, — торопливо сделал дело, ради которого ты эту женщину и купил, расплатился и деру! Испытываешь сосущую тяготу, нужду в некоем действии — до того, облегчение и покой внезапный — во время того и тягостный стыд — после.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195